Изъян в сказке: бродяжка
Шрифт:
— Хорошо устроилась, — одобрительно кивнула Зои. — Только вот… — она прищурилась, изучая Мэгг. — Чистая ты больно. Шлюхой не станешь. Говоришь как лордесса какая-нибудь.
— Я и не собираюсь, — прохладно ответила Мэгг. — Становиться шлюхой, я имею в виду. — Выдохнула, стараясь не вспоминать о том, как легко её обездвижили и воспользовались её телом.
— Тогда там долго не протянешь. Слушай-ка… — Зои поднялась с грязной брусчатки, едва ли не подскочила повыше. — Пошли со мной! Ты замки открываешь, как семечки лузгаешь. И шею ты мою спасла, так
— Ты первая спасла меня из камеры, — напомнила Мэгг, не совсем понимая, что ей предлагает Зои.
— Нее, — она покачала головой, — это другое. Я себя спасала, ты так, телегой за лошадью шла. А ты меня спасла специально, чуть жёлтым не подставилась, к самой, мать её, виселице полезла.
Мэгг обхватила себя руками за плечи и задумалась. Зои зовет её с собой — куда? Она сказала про замки… Мэгг помнила, чем Зои зарабатывала себе на жизнь, и не могла не догадаться, чего она хочет от неё. Вскрывать замки магией. Мэгг содрогнулась. Ни за что!
Она не собиралась становиться воровкой. У неё есть работа, честный, пусть и не слишком почётный или прибыльный труд. И она будет выполнять эту работу. Рей бы… В сердце привычно укололо иглой при мысли о Рее. Рей и сам воровал. Но Мэгг он научил не брать чужое. Может, он не был хорошим человеком, но он был лучшим наставником, хотя и сам не соблюдал своих наставлений. Ради его памяти и ради собственного благополучия Мэгг не станет преступницей.
— Зои, — сказала она тихо. — Я не смогу. Красть… Это не моё.
— Чистенькая, — протянула Зои и сочувственно добавила: — Дура. Ну, твоё дело. Я позвала — ты не пошла. Никто не в обиде. Только, того, — она подмигнула, — передумаешь — я до рассвета буду кемарить в роще за красными воротами.
— Я не передумаю, — сказала Мэгг искренне, а потом обняла Зои. — Береги себя!
Зои фыркнула, тряхнула головой:
— Бывай.
И почти по волшебству растаяла, ушла в тень. Мэгг моргнула несколько раз, но так и не сумела различить её силуэта в проулке. «Всевышний, прости её прегрешения и храни её в её пути», — подумала Мэгг, вздохнула, почти физически ощущая горечь расставания, повернулась и побрела обратно в бордель.
Её отсутствия никто не заметил — высока честь. Разложила покупки, запоздало подумав, что стоило отдать башмаки Зои. Она ещё получит денег и купит другие, а Зои была босой.
День уже клонился к вечеру — это особенно ощущалось из-за ранней темноты. Из чердачного окна стали видны магические огни на соседнем здании и краешек стремительно синеющего неба с лёгкой серой поволокой облаков.
Внизу начались приготовления к ночи — Мэгг слышала грохот посуды, топот ног по коридорам, заливистый смех просыпающихся девочек. Громыхнул басок госпожи Дебю, которая ругала кого-то за что-то неясное.
Мэгг вытянулась на своём лежаке, наслаждаясь тем, что сегодня она избавлена от участия в этой ежевечерней сутолоке. В голове было тихо, а на душе — сумбурно. Она сегодня сделала нечто такое, чего не делала ещё
Ей совсем не было страшно. Но она и не жалела, что не последовала за Зои. Да, было бы хорошо оказаться рядом с кем-то неравнодушным снова. Но ради этого Мэгг не была готова переступить через себя и через то, что она считала правильным.
Она повернулась на живот, подложила руки под голову и закрыла глаза, позволяя неясным грёзам завладеть её разумом. Пускай они — легкокрылые обманщицы — на время приглушат её тревоги и подарят сладостно-счастливые мгновения.
В полусне ей виделось то же, что и всегда: блестящий королевский дворец в Шеане, разодетые в роскошные платья леди, статные лорды. И она сама в центре этого праздника жизни: юная, красивая, торжествующая и (совсем немного, на самом деле) влюблённая.
Она очнулась от топота внизу.
Было непривычно шумно, кто-то кричал, мужские голоса бранились. Мэгг осторожно поднялась с лежака, набросила плащ поверх платья и пробралась к лестнице, перегнулась через перила — и тут же отпрянула.
В коридоре толпились Жёлтые плащи.
«Случайность, просто совпадение», — отчаянно подумала она, но сердце колотилось в горле.
Пусть даже они пришли не за ней — кто помешает им забрать её заодно с другими? Или узнать в ней беглую воровку?
Мэгг вжалась спиной в хлипкую стенку и зажмурилась. Хотелось верить, что они не пойдут наверх. Им, в конце концов, нечего делать на чердаке.
Но кто-то крикнул:
— Посмотри наверху, — и Мэгг заметалась. Спрятаться — но куда? Ни одной мысли не было, а инстинкты заставляли забиваться в углы, закрывать лицо руками.
Она кинулась к своему лежаку, нырнула под одеяло, но тут же выпрыгнула. Рванула к сушильне, к рядам белья, но и там не задержалась. Наконец, бросилась к окошку, перевесилась через подоконник, перебросила ногу и выбралась на узкий козырёк. До земли было, наверное, локтей пятнадцать или больше. В груди взметнулась магия, и стоять стало не так страшно — будто кто-то придерживал её едва заметно за талию, не давая упасть.
Мэгг сжала зубы и сделала шаг по козырьку, потом ещё один. Дерево проскальзывало под ногами, но она прошла до конца, а потом осторожно переступила на крышу, зашла за конёк и сжалась в комочек возле трубы.
Холодало. Синева неба сменилась теменью облаков. Вот-вот должен был посыпать снег, и ветер выл все громче и яростней. Мэгг чувствовала себя очень маленькой и очень жалкой, прижимаясь к трубе и кутаясь в слишком тонкий плащ.
Какое-то время внизу было тихо, но тут она услышала грохот двери и визги — Жёлтые плащи за волосы вытаскивали на улицу девочек и работниц. Госпожа Дебю билась и вырывалась. Кто-то разорвал ей платье, и из-за корсажа вывалились обвислые некрасивые груди, которые она пыталась прикрыть руками. Жёлтые плащи бранились, тем, кто упирался, давали пинки под зад.