К суду истории. О Сталине и сталинизме

Медведев Рой Александрович

Далее события, согласно Орлову, развивались следующим образом. Штейн выехал на Украину к своему бывшему начальнику и другу Балицкому, начальнику Управления НКВД Украины. Балицкий провел экспертизу документов и установил их подлинность. Он познакомил с ними 3. Кацнельсона, И. Якира, С. Косиора. В свою очередь Якир познакомил с документами Тухачевского, Гамарника, Корка и некоторых других высших военачальников. Было сделано много фотокопий, и круг посвященных все время расширялся. Верхушка армии составила заговор против Сталина. Предполагалось отобрать два наиболее верных подразделения Красной Армии и при их помощи совершить переворот в Кремле, по возможности избегая волнений в стране. И все это Кацнельсон рассказывал в феврале 1937 г. во французском госпитале Орлову еще за 4 месяца до ареста Тухачевского и Якира.

«Через несколько дней, – писал Орлов, – я вернулся в Испанию. Неделю за неделей, а потом месяц за месяцем я следил за ежедневными газетами и использовал каждое свободное мгновение, чтобы слушать свой коротковолновый приемник. 11 июня 1937 года я ехал в машине от франко-испанской границы в Барселону. Неожиданно

музыка прекратилась, и по-французски был зачитан специальный выпуск последних новостей: "Радио Тулузы... Специальное сообщение... Советский маршал Тухачевский и другие генералы Красной Армии арестованы по обвинению в предательстве. Они предстанут перед военно-полевым судом..." Позднее стало известно, что Штейн, который нашел папку с делом Сталина в архиве охранки, застрелился. С Косиором расправились, несмотря на то что он был членом Политбюро. Гамарник покончил с собой. Балицкий был расстрелян. Вслед за полным уничтожением основной группы конспираторов последовали массовые аресты и расправы со всеми теми, кто мог каким-нибудь образом узнать о папке, и с друзьями тех, над кем были осуществлены расправы. Каждый военный, который прямо или косвенно был обязан своей должностью одному из уничтоженных генералов, становился кандидатом в смертники. Сотни и даже тысячи офицеров были сняты со своих постов и изгнаны из своих домов в тюремные камеры» [496] .

Таким образом, по версии А. Орлова, основной частью репрессий во второй половине 30-х годов наша страна была обязана неожиданной находке Штейна, копавшегося в архивах царской полиции по заданию Ягоды.

Книга Орлова, изданная в 1953 году, написана на основании подлинных фактов или подлинных слухов, которые не соответствовали фактам, но которые сами по себе были интересны и симптоматичны для того времени. Элементы домысла почти отсутствуют в этой книге, и поэтому она остается до сего времени интересным документом. Но статья, которая появилась в мае 1956 года в журнале «Лайф», является, к сожалению, сознательным вымыслом, порожденным жаждой сенсации или высокими гонорарами журнала. Можно начать хотя бы с того, что Кацнельсон не был в 1937 году ни членом, ни кандидатом в члены ЦК КПСС. Аресты перечисленных Орловым «заговорщиков» производились не сразу, а в течение длительного времени, причем никто из них не пытался скрыться. Так, например, С. Косиор был арестован через год после ареста Тухачевского. По словам Орлова, имелось множество фотокопий документов из «папки Виссарионова». Однако ни одна из этих копий не сохранилась и не попала за границу, хотя многие «заговорщики» по своему положению имели возможность обеспечить передачу зарубежным друзьям или сохранность любого важного документа. Мы знаем сейчас, при каких обстоятельствах были арестованы Косиор, Тухачевский, Якир и другие, как они вели себя во время суда и следствия, а иногда и во время расстрела. Все эти факты полностью опровергают версию о наличии заговора высших военных и политических деятелей с целью военного переворота. Крайне неправдоподобно излагается и содержание документов из «папки Виссарионова». Трудно поверить и в то, что до 1937 года никто из НКВД не пытался изучить столь важный архив. Не были арестованы и некоторые близкие друзья Косиора и Якира – например, Петровский, хотя именно на него, как на депутата Государственной Думы, Сталин, по утверждениям Орлова, писал особенно много доносов. Совершенно неточно излагает Орлов и содержание доклада Хрущева, который был ему, как можно судить, известен еще по кратким изложениям, а не по распространенному вскоре на Западе полному тексту. Хрущев в этом докладе ничего не говорил ни о Тухачевском, ни о Якире, ни вообще о «деле военных». Все они были реабилитированы только в 1957 году. Таких «ошибок» в статье Орлова очень много, да и вся статья представляет собой не слишком удачную фальшивку. Можно понять, почему Орлов и его издатели не присоединяли этой статьи к новым изданиям его книги.

В том же номере журнала «Лайф» была опубликована статья Исаака дон Левина, автора одной из первых биографий Сталина (1931). В статье Левина приводится якобы попавший в руки Левина документ, изобличающий Сталина как агента царской охранки. Вскоре Левин издал на эту тему небольшую книгу «Великая тайна Сталина». Мы приводим ниже этот документ в сохранной орфографии.

«Личное по С. Д. Совершенно секретно. Лично.

МВД. Заведующий Особым отделом Департамента полиции. 12 июля 1913 г. № 2898.

Начальнику Енисейского охранного отделения А. Ф. Железнякову. (вх. штамп Енисейского охранного отделения, вх. № 65, 23 июля 1913 г.)

Милостивый государь Алексей Федорович!

Административно высланный в Туруханский край Иосиф Виссарионович Джугашвили-Сталин, будучи арестован в 1906 г., дал начальнику Тифлисского Г. К. Управления ценные агентурные сведения. В 1908 г. начальник Бакинского охранного отделения получает от Сталина ряд сведений, а затем, по прибытии в Петербург, Сталин становится агентом охранного отделения. Работа Сталина отличалась точностью, но была отрывочная. После избрания Сталина в Центральный комитет партии в г. Праге, Сталин по возвращению в Петербург стал в явную оппозицию Правительству и совершенно прекратил связь с охранкой. Сообщая, милостивый государь, об изложенном на предмет личных соображений при ведении Вами розыскной работы, примите уверения в совершенном почтении. ЕРЕМИН».

Во-первых, следует отметить, что содержание письма Еремина находится в решительном несоответствии с содержанием упоминаемой в статье А. Орлова «папки Виссарионова». Согласно Еремину, Сталин в 1913 году прекратил связь с охранкой. Между тем документы из пресловутой «папки Виссарионова» свидетельствуют, что именно в 1913 году Сталин начал проявлять особую активность в качестве провокатора. Попытки И. Левина как-то объяснить это несоответствие, не дезавуируя

при этом материалы Орлова, выглядят неубедительно. Левин подробно рассказывает о том пути, по которому данный документ попал к нему от профессора М. П. Гжоловачева, русского эмигранта, проживающего в Китае, который, в свою очередь, получил его от офицера царской полиции Руссиянова, охранявшего документы царской полиции в Сибири и бежавшего затем в Китай. После этого «письмо Еремина» сменило еще несколько хозяев – все это были «лица безупречной репутации», по утверждению Левина. Но почему же столь важный документ, сменивший за 30 лет нескольких хозяев, так и не был опубликован до 1956 года? Русские эмигранты в 20 – 30-е годы отчаянно нуждались и были готовы продать любые имевшиеся у них документы, особенно если эти документы могли повредить большевикам. Писатель Илья Эренбург, часто бывавший за границей, показывал мне целую коллекцию редчайших и при этом подлинных документов, которые он приобрел через посредников за весьма скромные цены у русских эмигрантов. Это были главным образом подлинные документы с резолюциями русских царей, начиная еще с Петра Первого. Эренбург был знаком и с некоторыми очень искусно изготовленными фальшивками, фабрикацией которых не брезговали и люди «безупречной репутации», оказавшись без средств к существованию. Не стал ли и И. Левин жертвой такой умелой фальсификации?

Ничем и никем не подтверждается и упомянутый Ереминым арест Сталина в 1906 году. В биографической хронике Сталина этот «арест» отсутствует. Левин предполагает, что Сталина могли арестовать при раскрытии знаменитой Авлабарской подземной большевистской типографии. Но мы знаем сейчас, что эта знаменитая типография была организована Михо Бочоридзе [497] . Среди опубликованных в типографии материалов было и несколько прокламаций Сталина, но реального участия в ее работе он не принимал. Арест Сталина не мог пройти незамеченным, так как по делу о типографии было арестовано 24 человека. Предположение Левина, что Сталин пробыл под арестом лишь несколько часов и был освобожден в награду за свои «ценные агентурные сведения», чтобы вскоре с разрешения полиции отбыть в Стокгольм на VI съезд партии, выглядит совершенно неубедительно. И. Левин рассказывает о характере бумаги, чернил и текста, которые якобы подтверждают подлинность документа. Но экспертизу проводил, по просьбе Левина, американский эксперт, тогда как для объективности нужно было создать комиссию из незаинтересованных экспертов. И. Левин установил, что Железняков и Еремин действительно служили в царской охранке в 1913 году. Подпись Еремина опознал живший в 1956 году на окраине Парижа бывший жандармский генерал Спиридович. Но, во-первых, очень трудно полагаться на память престарелого генерала, которому было уже больше 80 лет. Во-вторых, составители политических фальшивок обычно всегда используют подписи реально существовавших лиц и при этом весьма искусно их подделывают. Тот факт, что американские советологи в своих статьях и книгах о Сталине не приводят больше «документ» Исаака дон Левина, лишний раз доказывает, что речь идет опять-таки о не слишком убедительной фальшивке.

Еще одной публикацией на ту же тему является книга Э. Э. Смита «Молодой Сталин. Ранние годы неуловимого революционера» [498] , изданная в США в 1967 г. Автор в течение многих лет работал в американском посольстве в Москве и, как говорится в предисловии, является специалистом по истории русской охранки. Сообщив читателям много биографических сведений о Сталине, Смит разбирает и различные свидетельства о возможных связях Сталина с охранкой. Ему кажутся важными свидетельства А. Орлова и И. Левина. Смиту кажется странным, что во время массовых арестов в ночь с 21 на 22 марта в Тифлисе Сталин не был арестован. Бегство Сталина из Сибирской ссылки в январе 1904 года, по мнению Смита, больше похоже на полицейский трюк. Смит не считает, что Сталин был арестован на несколько часов по делу Авлабарской типографии, но именно это обстоятельство и кажется ему подозрительным. Самый факт поездки Сталина на съезд партии в Стокгольм через все полицейские рогатки и возвращение в Россию может, по мнению Смита, служить подтверждением связей Сталина с охранкой. Но ведь и многие другие делегаты съезда пробрались в Стокгольм через все эти же «рогатки». В 1908 году после ареста и очередного бегства Сталин оказался в Баиловской тюрьме в Баку. Появление Сталина в этой тюрьме почему-то кажется Смиту подозрительным. Только в 1913 году, когда Сталину пришлось почему-то выбирать между охранкой и партией, он порывает с охранкой. 2 июля 1913 года его арестовывают и высылают в Туруханский край. Все эти косвенные улики весьма неубедительны и ничего не доказывают.

После XX съезда КПСС рассказы и предположения на ту же тему начали циркулировать и среди части старых большевиков. Вот несколько версий, которые мне довелось услышать и записать в 60-е годы.

1. Мы уже писали выше, что из провокаторов, обнаруженных по документам московской охранки, один агент по кличке «Василий» остался нераскрытым. В этой связи некоторые из большевиков вспоминали, что Сталин, бежавший из ссылки в Петербург и поселившийся вместе в Ароном Сольцем в одной из комнат у Т. А. Словатинской, носил партийную кличку «Василий» [499] .

2. Однажды в начале 30-х годов профессор-историк Сепп, автор книги «Октябрьская революция в документах», наткнулся в одном из кавказских архивов на «Дело» агента жандармского управления Иосифа Джугашвили. В этом «Деле» имелось прошение Джугашвили об освобождении его из-под ареста. На прошении резолюция: «Освободить, если арестованный согласится помогать Жандармскому управлению освещать деятельность социал-демократической партии». Сепп работал в то время в агитпропе ЦК Грузии. Он пошел к Берии и показал ему эту папку. Берия немедленно вылетел в Москву к Сталину. Просматривая папку и уничтожая документы, Сталин сказал, что все это чепуха, но с Сеппом надо посчитаться. По возвращении Берии в Тифлис Сепп был арестован и позднее расстрелян [500] .