Как на духу

Соломоник Абрам Бенцианович

поводу и пытался развеять репутацию неловкого толстяка уча-

стием в разных опасных начинаниях. Любопытно отметить, что Лёша участия в таких проказах не принимал. Во всяком

случае, я такого не припоминаю. Может быть потому, что ему

не надо было утверждать себя в глазах других ребят, а я чув-

ствовал такую потребность, то ли из-за моего имени и еврей-

ства, то ли, чтобы показать, что я смелый, несмотря на пол-

ноту. Потребность самоутверждения

во многом сократилась

с отъездом из России, но полностью не исчезла до сих пор.

Многие мои поступки можно объяснить желанием показать

себя, доказать, что я свой парень и не хуже других.

Толстым же я был потому, что мама кормила меня, что назы-

вается, «на убой». Она действовала так под влиянием страха, что

у меня есть склонность к туберкулезу (как-то у меня пошла гор-

лом кровь, и она запаниковала). Тогда это было частым и очень

опасным заболеванием, а она, будучи врачом, хорошо понимала

нависшую надо мной опасность. Она постоянно давала мне

пить рыбий жир, который я с отвращением глотал, и постоянно

впихивала в меня разную пищу, которую я с такой же настой-

чивостью отвергал. На мои жалобы, что я толст, она постоянно

отвечала, что такова моя «конституция». Впоследствии Лёша

мне рассказал, что она просила его маму кормить меня за их

столом, ибо я съедал все, что они ели, и съедал охотно. Сама она

подглядывала за этой процедурой из-за двери и радовалась. Вся

моя «конституция» развалилась в первые же дни войны, когда

я попал в тяжкие и голодные условия существования и стал

стройным и красивым парнем. Но об этом позже.

Ко всем указанным выше порокам добавлялось еще то, что

я был вороват, но главным образом по отношению к книгам.

При виде интересной книги меня охватывал трепет, и я делал

все, чтобы ее получить или украсть. Я уже упоминал писатель-

ницу, которая жила в нашей квартире. Она была основным

1. Детство 15

источником моего чтива. Из полученных от нее книг я вспоми-

наю «Маугли» Киплинга и «Сказки тысячи и одной ночи». Обе

они произвели на меня неизгладимое впечатление, особенно

«Маугли». Незабываемые сюжетные повороты, скульптурно

вылепленные персонажи – сам «лягушонок» Маугли, пантера

Багира, медведь Балу, змей Каа и другие – залегли в память

навсегда. Елена Карелина была не единственным источником

книг, я брал их везде, где только мог.

Много книг поступило ко мне от Лёши – его отчим специ-

ально брал для нас книги из закрытой библиотеки для худож-

ников.

Все произведения Дюма-отца были нами прочитаны

оттуда и стали смыслом нашей жизни и нравственным ори-

ентиром. Оттуда же мне достался «Аббат» Вальтера Скота – я

сумел эту книгу «зажилить», как тогда говорили. Мне годами

потом сетовали по этому поводу члены Лёшиной семьи, но я

не сдавался и продолжал утверждать, что «я не брал». Книга так

и осталась вмести с другими моими приобретениями в осаж-

денном Ленинграде и там пропала.

Мама обильно выписывала для меня детские газеты и жур-

налы. Из них я получал текущую и идеологическую инфор-

мацию, которой беспрекословно доверял. Я годами получал

газету «Пионерская правда», журнал «Костер» и черпал оттуда

сведения о победах советского народа на всех фронтах: об эпо-

пее челюскинцев, о перелете Чкалова и его товарищей через

Северный полюс в Америку, о войне в Испании, а перед самой

войной и о захватах гитлеровцев в Европе и о прочих делах.

Я с замиранием сердца следил за всеми перипетиями событий

и был хорошо осведомлен о них. В этих же изданиях публико-

вались и целые книги, в частности фантастические произведе-

ния. Я ими наслаждался в полной мере. Хорошо помню фанта-

стические романы Александра Беляева, Владимира Обручева, Лазаря Лагина и других. В поздние годы моей жизни я часто

их вспоминал, когда осуществлялись предсказанные авто-

рами события. Так, в одном из романов Беляева были описаны

разговоры по личному телефону на улице. Тогда это казалось

несбыточной мечтой, а сейчас…

Опишу еще один случай книжного воровства; он имел

место за год до войны, летом 1940 года. В самый разгар лета я

16

Соломоник А.Б. Как на духу

оказался в Ленинграде, что было необычно. Обычно я уезжал

летом к тете в Невель, а тут мама послала меня в пионерский

лагерь, и после своей смены я воротился домой. Несколько

дней я бродил по городу и однажды очутился на Невском

у детского книжного магазина, который потом стал лавкой

Союза советских писателей. Я толкался вместе с другими, когда магазин открыли, и вместе с другими я вошел в него. Тут

же образовалась очередь: «выкинули» книгу Луи Буссенара

«Капитан Сорви-голова». Я ее не читал, но знал имя автора

и мечтал прочитать что-либо из его произведений. Мне там

ничего не светило: у меня не было денег, и я бесцельно бро-