Как повергнуть герцога
Шрифт:
— Почему бы просто не спросить мятежника о его мотивах? — рискнула она спросить.
— Это бы означало, что то, что он хочет — именно то, что ему на самом деле нужно, — озадаченно ответил он. Герцог совершенно точно не рассматривал подобную возможность.
Аннабель пристально на него посмотрела. Утренний свет беспощадно освещал его лицо, выделяя каждую линию и морщинку. Как же, должно быть, утомительно идти по жизни, зная, что нужно людям, лучше них самих. Но ведь в этом и состояла доля его привлекательности? В мире, где люди плыли по течению в мутном потоке обстоятельств, отчаянно пытаясь из него выбраться, он возвышался над всеми,
Откуда ни возьмись промелькнула мысль: каково это — быть замужем за таким человеком?
Брак с ним означал свободу. Рядом с мужчиной, который берёт на себя ответственность, женщина может быть свободной.
Она чуть не споткнулась на абсолютно ровной дорожке. Что за нелепая мысль: свобода была, вероятно, самой последней вещью, которую мог предложить такой властный мужчина, как Монтгомери. С его богатством и положением в обществе он, конечно, обеспечит женщине полную безопасность, но любая, в ком есть хоть капля бунтарского духа, будет им раздавлена. Он станет ею командовать и требовать подчинения, убеждённый, что знает лучше. На брачном ложе и вне его. Аннабель не следовало представлять его в постели за выполнением супружеского долга. Его затуманенные похотью глаза и белокурые влажные волосы, прилипшие к вискам… Её окатила волна жара.
Аннабель не отрывала взгляда от тропинки. Его безжалостные глаза сразу же заметят её предательский румянец.
— Итак, — пробормотала она, — всегда ли нужно выбирать между свободой и безопасностью, ваша светлость?
— По правде говоря, — последовал его ответ, — я думаю, что следует искать компромисс.
Они завернули за угол, откуда открылся вид на плоское каменное здание с большим стеклянным куполом в центре. Длинные ряды окон высотой во всю стену отражали яркий утренний свет, и Аннабель пришлось прикрыть глаза рукой.
— Что это?
— Компромисс, — ответил Монтгомери и повёл её к зданию. Он остановился у бокового входа и распахнул дверь.
Внутри было тепло и влажно, как в джунглях, повсюду росли экзотические растения. Высокие кроны деревьев насыщенных зелёных оттенков заслоняли свет, лившийся сквозь стеклянный купол.
— Оранжерея, — тихо проговорила она.
Казалось, воздух можно было потрогать на ощупь, он будто вибрировал ароматами плодородной, влажной почвы, перезрелых фруктов, нектара и гниения. Мощёная дорожка исчезала в зарослях впереди, маня Аннабель последовать за растущими тут и там розовыми и красными цветами, похожими на блуждающие огоньки. Здесь было так тепло. А она так замёрзла.
Монтгомери, должно быть, ожидал, что Аннабель откажется войти внутрь.
Компромисс.
Она повернулась к нему, почему-то ощутив печаль.
— Здесь волшебно.
Волшебно? Такое легкомысленное замечание со стороны женщины, читавшей Фукидида. В оригинале. Но ведь он уже и так понял, что личность мисс Арчер многогранна.
И вот опять Себастьян не мог оторвать глаз от её лица. Он знал, что чересчур придирчив. Он никогда не пропускал ошибок в бухгалтерских книгах или единственной фальшивой ноты в песне. Но черты её лица отвечали всем требованиям его представления о красоте. Поэтому мисс Арчер казалась ему странно знакомой, как будто он уже знал её много лет, и она просто вернулась в его жизнь. Невероятно.
Её зелёные глаза расширились.
— Мне кажется, или пол действительно тёплый?
— Да, он с подогревом.
Она издала тихий взволнованный взвизг, по спине Себастьяна пробежала дрожь.
— Оранжерея построена по последнему слову техники, — сказал он, — она очень функциональная. Что позволяет успешно выращивать сельскохозяйственные культуры круглый год.
Её глаза весело сверкнули.
— Не сомневаюсь, ваша светлость.
Мисс Арчер побрела по дорожке, удивлённо озираясь по сторонам, Себастьян последовал за ней, загипнотизированный лёгким покачиванием её юбок.
— Как вам удалось собрать столько растений? — спросила она.
— Этим занимается мой ботаник. Он покупает их в других странах или у торговцев здесь, в Англии.
Она коснулась кончиком пальца нежных розовых лепестков олеандра.
— Какая чудесная профессия, — сказала мисс Арчер, — путешествовать по всему миру и привозить оттуда такие прекрасные вещи.
Её лицо засветилось изнутри, и Себастьян не смог отвести от него глаз.
Ему некогда совершать с ней прогулки. Члены партии тори восприняли в штыки его последнее предложение для предвыборной кампании, и сейчас ему следовало сидеть в кабинете и писать угрожающие письма. У него не было причин находиться здесь, кроме одной: он этого желал. Ему даже не хотелось задаваться вопросом, почему общение с самой неподходящей женщиной, простолюдинкой, синим чулком и суфражисткой, доставляло ему столько удовольствия.
— Итак, в какой уголок света вы бы отправились, мисс?
Её глаза метнулись к его лицу, чтобы удостовериться в искренности вопроса.
Она явно не любила распространяться о себе.
— Я бы хотела отправиться в Персию, — наконец, ответила мисс Арчер.
Большинство людей выбрали бы Париж. Возможно, Рим.
— Амбициозная цель.
Она покачала головой.
— Когда-то я мечтала увидеть греческий галеон. Мысленно я уже совершила путешествие по семи морям.
— Греческий галеон? — Но, конечно, она же изучала древнюю Грецию. — Вас вдохновил Одиссей.
Она посмотрела на него краем глаза.
— Возможно.
— Почему тогда вы хотите увидеть Персию? — заинтригованно спросил он. — Одиссей никогда не покидал Средиземного моря.
— Потому что, — медленно проговорила она, — существует теория о том, как Персия и Греция повлияли друг на друга с точки зрения архитектуры, государственного управления и литературы… Но у нас мало доказательств, и обе страны отрицают, что находились под обоюдным влиянием. И сейчас мой профессор сосредоточен на этой области исследований.
— Вы имеете в виду профессора Дженкинса?
— Да! Вы знакомы с его работами?
— Я никогда с ним не встречался, но мой секретарь читает его предложения, — сказал он. — Я финансирую некоторые его экспедиции. Возможно, вы слышали о Королевском обществе.
— Конечно. Я просто не знала, что вы его меценат.
— Моя семья стояла у его истоков.
Она окинула его таким признательным взглядом, что ему захотелось гордо выпятить грудь. Просто смешно.
— Значит, это благодаря вам профессор Дженкинс начинает археологические работы на Пелопоннесе в апреле, — сказала мисс Арчер.