Как повергнуть герцога
Шрифт:
Аннабель пробежалась глазами по строчкам.
"Мисс Арчер!
Мне сообщили, что вам нравятся произведения Джейн Остин".
Она резко вскинула голову. Чёрт бы побрал, Хэтти. Что подумает Монтгомери о такой неуёмной жажде чтения разноплановой литературы?
"У нас в библиотеке есть несколько её романов. Случайным образом я выбрал "Гордость и предубеждение". Не стесняйтесь посылать за
М".
Она озадаченно рассмеялась. "Гордость и предубеждение". Теперь не оставалось сомнений, что они играют в какую-то игру. С названиями книг.
Аннабель коснулась пальцем буквы "М", так уверенно выведенной чёрными чернилами.
"Он очень высокомерен, а тебе не нравится такой тип мужчин."
Не стоит об этом забывать, пока она находится в этой золотой клетке, где еда появляется по звонку колокольчика, а в библиотеках имеется звёздное небо.
И всё же беспокойство, которое одолевало её весь день, улеглось. Её тело расслабилось, как только она погасила лампу, и Аннабель провалилась в сладкий сон.
С самого утра день Себастьяна проходил крайне продуктивно. Так случалось, когда ему не нужно было развлекать непрошеных гостей. Он прочитал отчёты по всем поместьям, принял решение о новом способе орошения северных земельных владений и закончил черновой вариант последнего этапа кампании тори. Ему необходимо заручиться согласием королевы, потому что Дизраэли будет точно возражать. Но поскольку Себастьян только что выписал чек на самый грандиозный во всей Англии фейерверк, то полагал, что её величество ему уступит.
В дверь тихо поскреблись, и в кабинет проскользнул Рэмси.
— Ваша светлость, устроители бала внесли ещё одно предложение по оформлению.
Себастьян бросил на слугу скептический взгляд.
— У меня нет времени утверждать детали оформления.
— Вы правы, но дело в одной конкретной детали…
— Что за деталь?
— Северный олень.
— Живой олень?
— Да, ваша светлость, — совершенно невозмутимо ответил камердинер.
— В бальном зале?
— Да. Судя по всему, они пользуются большой популярностью у гостей.
Он потёр виски.
— Рэмси, неужели ты мог подумать, что я одобрю появление на паркете бального зала стада парнокопытных животных в угоду толпе?
— Нет, ваша светлость.
— Тогда можешь меня больше не беспокоить.
— Да, ваша светлость.
Себастьян окинул взглядом аккуратные стопки бумаг на столе.
— Для меня приходила какая-нибудь корреспонденция?
— Сегодня утром я, как обычно, положил всё на ваш стол, — ответил Рэмси.
Об этом он был в курсе. Ему пришла записка от Кэролайн, леди Лингем, в которой она просила его взять с собой мисс Арчер на ежегодный рождественский ужин двадцать четвёртого декабря. Весть о его гостье разнеслась по окрестностям со скоростью звука, и, естественно, Кэролайн взяла её на заметку.
— Ты уверен, что с тех пор больше ничего не приходило?
Рэмси понимал, что удивляться настойчивости хозяина лучше не стоит.
— Нет, но если вы имеете в виду конкретного отправителя, я могу навести справки…
Он покачал головой.
— Нет. Скажи конюху, чтобы приготовил мою
По просьбе Аннабель кресло пододвинули ближе к окну. Горизонт уже окрасился в розовые тона, но было ещё достаточно светло, чтобы прочесть письмо от Люси, которое пришло во время её дневного сна.
"Дорогая Аннабель!
Мне жаль, что ты заболела, если только это не хитроумный предлог остаться в тылу врага, в таком случае я выражаю признательность твоей преданность нашему делу.
У меня не осталось надежды, что нам удастся перетянуть М на нашу сторону. Недавно я узнала из своих секретных источников, что королева обещала вернуть ему родовое поместье в случае, если он поможет выиграть выборы. Сдаётся мне, он перевернёт небо и землю, чтобы удержать Дизраэли у власти. Поэтому нам нужно быстро продвигаться на других фронтах. Я слышала, что отделение суфражисток в Манчестере планирует большую демонстрацию на Парламентской площади во время предвыборного съезда тори в январе. В настоящее время я координирую наши действия с лондонским отделением Миллисент Фосет, чтобы к нему присоединиться. Я твёрдо верю, что мы должны сплотиться и мобилизовать все суфражистские отделения по всей Англии. Наша сила в количестве. Однако это остаётся секретом, поэтому я вынуждена попросить тебя не распространяться на эту тему. Что касается…"
С улицы донёсся стук копыт по брусчатке. Аннабель опустила письмо на колени. Подобрав халат, она наклонилась вперёд и выглянула в окно. Мимо фонтана прогарцевал белый конь. Сердце в груди Аннабель подпрыгнуло. Её первым порывом было отпрянуть, однако, она не смогла.
Герцог повернул голову и посмотрел на её окно.
Сердце начало выбивать барабанную дробь.
Монтгомери поднял руку и коснулся полей шляпы. И сделал это достаточно медленно и целенаправленно, чтобы его приветственный жест ни с чем нельзя было спутать.
Аннабель откинулась в кресло.
Она ещё не успела его поблагодарить за последнюю книгу. Аннабель слишком долго думала над формулировкой послания, которая казалась ей безнадёжно неуклюжей. Но, по правде говоря, ей нравилось, что ответ оставался за ней. Гораздо больше, чем ожидание писем от мужчины, который заставлял её сердце биться быстрее.
На следующее утро лихорадка стихла. Аннабель подошла к окну и раздвинула плотные шторы. Утреннее небо было ярко-голубым без единого облачка, словно кто-то его протёр. Во дворе поблёскивал снег, будто небрежно разбросанные бриллианты.
Ах, она почти ощущала дуновение свежего ветерка.
Мельком посмотрев в зеркало, Аннабель пришла к выводу, что выглядит вполне прилично. Горячая ванна прошлой ночью почти избавила её от усталости, а лакомство булочками и заварным кремом в течение трёх дней вернуло давно утраченную мягкость её лицу. Она собрала волосы в простой пучок, почистила зубы и умылась водой с лёгким ароматом розы из умывальника. Сорочка, свободно зашнурованный корсет, серое прогулочное платье леди Мейбл, шляпка. Аннабель натянула пальто и выскользнула за дверь.