Как повергнуть герцога
Шрифт:
Люси была скептически настроена.
— Я не почувствовала в нём соли.
— Тогда попробуй ещё, — предложила Хэтти.
Вскоре они уже уютно устроились на диване, а Люси в кресле. Их лица порозовели, а глаза подозрительно поблёскивали.
— Аннабель, — сказала Хэтти и положила свою маленькую ладошку ей на плечо. — Мы намерены поделиться с тобой результатами некоторых исследований.
Она опустила свой бокал.
— Исследований?
— Да, — раздался голос Люси. — О герцогах и королях, которые женились, э-э, на женщинах не из своего
— О королях!
Катриона кивнула.
— В 1464 году Елизавета Вудвилл, простолюдинка и вдова, тайно вышла замуж за короля Эдуарда IV.
Аннабель считала себя сведущей в истории, но этот факт оказался для неё открытием.
— Удивительно. Но, если они поженились тайно, откуда вы узнали?
— Потому что она оставалась королевой-консортом до смерти своего мужа в течение почти двадцати лет.
— О.
— В 1660 году, — продолжила Люси, — простолюдинка Анна Хайд вышла замуж за герцога Йоркского. К сожалению, она умерла до того, как он стал королём Яковом II.
— А в восемнадцатом веке принц Генри женился на Энн Хортон, и опять вдове и простолюдинке, — добавила Хэтти, — что, по общему признанию, привело к принятию Акта о королевском браке, который отныне означал, что супругов для членов королевской семьи сначала должен был одобрить правящий монарх.
Аннабель захихикала. Что на неё нашло?
— Но Монтгомери не королевских кровей.
— Ещё шерри? — предложила Хэтти.
— Да, пожалуйста, дорогая.
— Мы нашли подтверждения того, что и герцоги не королевских кровей следовали велению своих сердец, — вставила Катриона. — Герцог Болтон женился на своей любовнице Лавинии Фентон после смерти жены в 1750-х годах. До замужества она была известна под именем Полли Пичум, персонажа, которого играла на сцене.
— На актрисе, — сказала Аннабель. — О боже.
— Почему ты смеёшься?
Она вытерла слезу в уголке глаза.
— Потому что этим историям уже много веков, а они всё ещё не забылись.
Подруги продолжали смотреть на неё с озадаченным видом. Аннабель подняла бокал в их честь.
— Разве вы не понимаете? Я навсегда останусь скандальной герцогиней. До замужества она была известна как Аннабель Арчер, дочь викария и синий чулок.
— Звучит почти так же захватывающе, как Полли Пичум, — согласилась Хэтти.
Аннабель снова чокнулась с ней бокалом, взяла мягкую тёплую ладонь Катрионы и слегка её сжала.
— Спасибо. От всей души. Теперь я буду спокойна, зная, что наш скандал далеко не первый.
Но ведь главное, была ли Лавиния Фентон счастлива? Сожалел ли Болтон о своём решении? Любили ли королевские особы своих жён до конца жизни, и как жилось их жёнам? У Аннабель не получалось всё это осмыслить. Незаметно во время разговора они открыли вторую бутылку. Аннабель откинулась на шёлковые подушки дивана, попивая шерри.
— Мне кажется, я чувствую весь зной Южной Испании в этом вине, — сказала она и подняла бокал к расплывающемуся перед глазами потолку.
Хэтти причмокнула губами.
— А я — сладкий аромат
— В апреле, — протянула Люси. — Вы, мои дорогие подруги, пьяны.
— Просто тебе, дорогая подруга, не хватает воображения.
— Так и есть, — согласилась Катриона и прислонилась к Хэтти. Её очки уже успели куда-то деться. — Я представляю себе гавань Хереса, где со времён финикийцев не утихает бурная деятельность.
Люси бросила на неё недоверчивый взгляд.
— И ты туда же?
— Попробуй сама, зануда.
— Так и быть. — Люси покрутила вино в бокале, сделала большой глоток и закрыла глаза. — Я вижу диких андалузских лошадей, — наконец, изрекла она, — они скачут галопом мимо меня по песчаному пляжу, их белые гривы развиваются, нет, танцуют на ветру.
— О, молодец!
— Браво!
— На тёплом, южном ветерке, — добавила Аннабель.
— Рыбацкие лодки покачиваются на лазурно-голубых волнах.
— Так и вижу поджаренную рыбу, спрыснутую лимонным соком, м-м.
— Испанские мальчишки с взъерошенными чёрными кудрями и озорными глазами.
— Я думала, тебе больше нравятся белокурые застенчивые джентльмены, Хэтти.
— Тише!
— Определённо лошади, — промурлыкала Люси, не открывая глаз. — Я вижу, как играют их мощные мышцы под блестящими от пота шкурами.
Последовало смущённое молчание.
— Э-э, — протянула Катриона, и Аннабель снова разразилась смехом.
Они всё ещё хихикали, блаженно развалившись, кто на диване, кто в кресле, когда раздался резкий стук в дверь. На пороге появился лакей Джон с паническим выражением на лице.
— Прошу прощения, — пробормотал он.
Аннабель с трудом приняла сидячее положение, в душе закралась тревога.
— В чём дело?
— Его светлость, герцог Монтгомери.
Она тут же вскочила.
— Что случилось?
Джон нервно сглотнул.
— Прошу прощения. Его светлость здесь, мисс Арчер…
— Что?
Он уже маячил за плечом Джона, его светлые волосы были взъерошены, как будто Себастьяна сюда занёс прохладный весенний ветерок.
Одновременно произошло несколько вещей: выражение лица Себастьяна сменилось с нетерпеливого на растерянное, а затем на оценивающее, Аннабель мгновенно протрезвела, подруги предприняли героическое усилие и поднялись на ноги. Лакей Джон сбежал.
— Мисс Арчер, — поздоровался Себастьян и снова привёл её в замешательство, почтенно склонив голову. — Леди Люсинда, леди Катриона, мисс Гринфилд.
Они присели в реверансе, подрагивая как желатиновые пудинги.
— Ваша светлость.
Он приехал. Действительно приехал. Как обычно, при виде его знакомой высокой фигуры у Аннабель бешено заколотилось сердце. Но, почему он здесь? Неужели наступило завтрашнее утро? Она словно приросла к месту, не зная, то ли броситься в его объятия, то ли метнуться в противоположную сторону, потому что, хоть она и начала приходить в себя, всё ещё оставалась пьяна, как рабочий из Чорливуда в день получки.