Как приручить Обскура
Шрифт:
— Криденс здесь? — спросил он у Финли, передавая ему пальто.
— Ночью был у себя в комнате, — сказал эльф, тревожно оглядывая Грейвза. — Что-то случилось, сэр?.. Кто-то умер?..
— Нет, — вздохнул Грейвз и потёр покрасневшие от бессонницы и волнений глаза. — Пока никто не умер. А если ты сделаешь мне кофе, то и не умрёт. Я буду в гостиной. Если Криденс спросит — скажи, что я вернулся.
Повезло — и дом, и город остались на месте. Криденс не запаниковал, оставшись один. Но второй раз, Персиваль, на это не рассчитывай…
Грейвз взмахом разжёг камин, чтобы было уютнее,
— Кофе, сэр, — Финли возник рядом с креслом. Ногой ближе подвинул столик, опустил на него поднос. Из дымящегося кофейника поднимался густой и бодрящий запах. — Добавить вам сахар? Или сливки?..
— Ничего не надо, спасибо, — Грейвз не глядя взял чашку. Почувствовал ещё один запах, посмотрел на поднос.
На отдельном блюдце горкой лежали свежие миндальные меренги — идеальной формы, с идеальным хвостиком, такого нежного кремового оттенка, что от одного взгляда на них рот наполнялся слюной.
— Простите, сэр, — смущённо сказал эльф, опуская уши. — Я заметил, что они вам нравятся… Решил сделать.
— Финли… — вздохнул Грейвз, не зная, что на это сказать.
— Я просто… — тот отступил на шаг, спрятал руки за спину. — Вы хороший хозяин, сэр. Н-нне…
— Что, Финли?
— Не грустите, — пискнул тот и пропал, покраснев до кончиков ушей.
Грейвз поставил обратно чашку кофе, чтобы от чувств не пролить на себя. Посидел, сцепив пальцы и глядя в огонь. Нежданная забота эльфа ударила его словно ножом, от нее было тепло и больно — точь-в-точь как если бы горячая кровь из собственной раны заливала ему руки. Спать расхотелось.
Грейвз взял одну меренгу, покрутил бездумно. Очнулся, только когда она начала подтаивать от тепла рук и липнуть к пальцам. Сосредоточенно съел — тонкая нежная скорлупа снаружи, мягко и сладко внутри. Запил густым чёрным кофе, вспомнил наконец про конверт.
Мистер Г.!
Я очень рада, что вы устроились в Англии. Я не передать как рада, что вы в безопасности. Вас очень здесь не хватает, и если бы я передавала вам привет от каждого, кто думает о вас, список был бы на два листа в четыре колонки. Н. рассказал, что вы заботитесь о К. Пожалуйста, не будьте к мальчику слишком строги — он столько пережил, не требуйте от него слишком многого.
По вашей просьбе я подняла материалы расследования гибели М. Л. Б. Предмет, о котором вы упоминали, не стоит вашего внимания, это сломанная игрушка. Но мы с сестрой навестили несколько приютов и отыскали девочку. Теперь она живёт с приёмным отцом, очень хорошим человеком, которому можно полностью доверять. Пожалуйста, расскажите К., что ему не о чем беспокоиться. Мы часто навещаем её. М. передаёт ему приветы и поцелуи.
P. S. Я никогда не верила, что почта не-магов однажды
P. P. S. Вы правы и в том, о чём я не могу рассказать в письме. Мы справляемся, но без вас это бег на одном месте.
Берегите себя и мальчика.
Т. Г.
В конверт было вложено несколько фотографий. Обычных, не волшебных фотографий, на которых люди не двигались. Модести, прилично одетая, с нарядными лентами в косах, стояла рядом с весёлым полным мужчиной в пекарском фартуке. За их спинами виднелась витрина булочной, над которой шла вывеска: «КОВАЛЬСКИ». Модести гордо улыбалась во все зубы и держала в руках поднос с горкой выпечки.
Грейвз перебрал фотографии. Девочка, которую он помнил смутно — белёсые, почти невидимые брови, хмурые глаза, сжатый рот, мышиное платье — сейчас казалась маленьким дерзким огоньком. Наверное, ей было там весело — возиться на кухне, объедаться пирожными и вообще вести нормальную детскую жизнь.
Криденс будет рад…
Грейвз съел ещё одну меренгу и стряхнул крошки с брюк. Налил ещё одну чашку кофе. Часы тикали, неумолимо приближая время завтрака. Грейвз думал, как начать разговор — и как вообще повести себя после того, как они по очереди отпихивали друг друга. То Криденс вдруг оскорбился на что-то, когда Персиваль поздно вернулся от Эйвери. То Персиваль сам вчера не нашёл в себе сил сесть рядом с ним, хотя тот явно звал, как умел.
Нет, это следовало прекратить. Справился же он один раз, растормошив мальчишку — справится снова. Но хорошие новости ещё следовало заслужить.
Он кинул конверт в огонь, оставил письмо с фотографиями в столовой. Умылся, привёл себя в порядок, переоделся. Когда он спустился к завтраку в пять минут десятого, Криденс сидел над тарелкой с горячим омлетом, сгорбившись и сжав плечи.
— Доброе утро, — Грейвз, проходя мимо, скользнул ладонью по напряжённым плечам. — Выпрямись, пожалуйста.
— Доброе утро, сэр, — быстро выдохнул тот, настороженно следя за тем, как Грейвз усаживается напротив.
— Игра в молчанку закончена? — спросил Грейвз, разворачивая на коленях салфетку, и чуть-чуть улыбнулся.
— Ночью вы где-то были, — с горьким упрёком сказал Криденс.
— Да. Извини, что не предупредил. И спасибо, что дождался меня, — спокойно сказал Грейвз, глядя на него прямо. Тот опустил глаза.
— Вы… говорили, что не уйдёте от меня, — негромко сказал он.
— Я просто гулял. Мне надо было подумать.
— О чём вы думали?.. — спросил Криденс, взявшись за вилку.
— О том, что я собираюсь делать дальше, — ответил Грейвз, посыпая омлет белым перцем. — У меня есть несколько новостей. Я бы рассказал о них раньше, но мне показалось, что тебе это не интересно.
— Мне интересно, — сказал Криденс, угрюмо и виновато одновременно.
— Это было совсем незаметно, — спокойно сказал Грейвз. — Послушай, мой мальчик. Последние несколько дней мы оба вели себя, как два дурака. Так не должно быть. Я хочу договориться с тобой.