Как приручить Обскура
Шрифт:
— Я не отдам вас… — прошелестела тьма. — Я никому не отдам… Я заберу вас себе… Вы мой…
— Криденс, — позвал Грейвз, чувствуя, как грудь сжимается, а лёгкие горят от каждого вдоха. — Криденс, ты можешь убить меня, но силой ты от меня ничего не добьёшься.
Тьма замедлилась, застыла, как рваное кружево. Всхлипнула и отпрянула, потянулась в сторону дома. Лизнула расколотые камни, упала на них чёрной пеной. Сгустилась.
Криденс лежал в пыли, свернувшись в клубочек. Удивительно маленький, обессилевший, жалкий. Закрывая
Грейвз подошёл к нему, забрался по груде обломков и шатающихся камней. Сел рядом, прямо в пыль и крошево, не обращая внимания на то, что станется с брюками. Криденс заполз головой к нему на колени, вцепился грязными мокрыми пальцами в чёрный фрак. Грейвз обнял его, наклонившись. Правая рука горела, будто облитая кипятком, почти не слушалась. Из-под белого манжета выглядывало страшное обугленное пятно — чёрное с красным. По чёрному рукаву, прилипшему к коже, расплывалось что-то чёрное, мокрое.
— Пожалуйста, сэр… пожалуйста… — хныкал Криденс, прижимаясь лицом к его животу. — Я знаю… мне нельзя хотеть стыдного… это плохо… я очень плохой… Ньют сказал… мне нельзя отвечать вам… я не должен… мне это нельзя… А я всё равно хочу… даже если буду плохим…
Грейвз прижался губами к его виску, Криденс вздрогнул, дёрнулся, пытаясь поймать его губы.
— Прости, мой мальчик… прости, — прошептал Грейвз, в одно мгновение осознав свою страшную ошибку.
— Пожалуйста, — всхлипывал Криденс между торопливыми поцелуями, — пожалуйста, научите меня… Мне так плохо без вас… так плохо… Я буду стараться… Я буду как он… Только скажите… скажите, что делать… Я так хочу… только с вами…
— Прости меня… я ошибся, — Грейвз баюкал его на коленях, целуя залитое горячими слезами лицо. — Я подумал, что я тебе неприятен…
— Нет!.. Нет!.. — Криденс рывками заполз по нему выше, обвил руками за шею, тычась губами в неё, и под челюсть, и в твёрдый белый воротничок. — Вы такой красивый… Мне было так хорошо… Как никогда… Мне всегда было хорошо… Я не знал… как вам сказать… я так скучал… Так боялся… что вам надоело… что я ничего не умею… что я бестолковый… А вы столько делаете… Я так люблю ваши руки…
Грейвз шепотом повторял его имя, отвечая на дрожащие поцелуи, мокрые от слёз.
— Криденс… Криденс. Прости, мой мальчик. Я думал, ты отвечаешь только потому, что я приказываю. Потому что не знаешь, что можешь сказать «нет»…
— Я не хочу!.. Я не хочу говорить «нет»! — Криденс вцепился в него, прильнул, судорожно всхлипывая в рубашку. — Я не буду говорить «нет»!.. Я никогда не хотел так говорить!.. Я хотел только быть с вами!.. Когда вы делаете — это не плохо!.. Когда вы гладите, мне хочется плакать… потому что это так хорошо!.. — Он проглотил всхлип, вскинул голову, потрогал пальцами губы Грейвза: — Научите меня целовать вас…
Грейвз чувствовал, как у него немеет обожжённая рука — от кисти до локтя, и выше. Боль отступала — он понимал, что это плохой признак. Он терял чувствительность. Пальцы уже не шевелились. Он обнимал Криденса, баюкая его на коленях, прижимался щекой к его лицу.
— Мальчик мой… Мой дорогой мальчик.
Тот затихал, лишь изредка вздрагивая от резкого всхлипа, слёзы высыхали у него на щеках. Он гладил Грейвза пальцами по груди, оставляя грязные разводы от пыли и слёз на белоснежной рубашке и краешке жилета.
— Говори со мной… Всегда говори со мной, Криденс, — шептал ему Грейвз. — Ты можешь сказать, что ты хочешь… чего ты не хочешь. Всегда можешь спросить. Я всегда отвечу. Я не буду сердиться на то, что ты скажешь. Доверяй мне. Не бойся меня.
— Не ходите больше к другим, мистер Грейвз, — шепотом попросил Криденс.
— Если у меня есть ты — мне не нужны другие, — ответил Грейвз.
Он сидел, оглушённый отступившим ужасом, отрешённо смотрел, как медленно краснеет белый манжет, как боль исчезает и рука становится чужой.
Хлопок аппарации прозвучал, как удар кнутом, Грейвз вздрогнул.
— Криденс, я немного опозда… Криденс?..
Ньют застыл на месте, оглядывая руины дома, перебирая пальцами на ручке чемодана. Заметив Грейвза, рванулся по каменной осыпи к нему, бросив зверинец.
— Криденс!.. Что случилось?.. Ты ранен?..
Грейвз тихо засмеялся, когда тот опустился на колени рядом и заглянул в лицо мальчику.
— Не бойтесь за него, Ньютон. Он не пострадал, просто немного поволновался.
Ньют оглядел руины дома, моргнул. Глаза у него округлились.
— Что здесь… случилось?.. Это обскур?.. Почему он вырвался?..
— Криденс не хотел, чтобы я уходил, — посмеиваясь, сказал Грейвз. Отступающий адреналиновый шок щекотал его изнутри. — Больше ничего не случилось.
Ньют растерянно оглядывался, шарил глазами по осколкам камней и стёкол, из-под которых торчали разлохмаченные обрывки обоев, разорванные двери, щепки от мебели, припорошенные пухом из вывернутых перин.
— Как это… произошло?.. — потрясённо спросил он.
— Криденс, — Грейвз поцеловал чёрную макушку, — мальчик мой, ты сейчас будешь восстанавливать всё, что натворил. Возьми в помощь Финли…
Эльф явился, будто его позвали, бледный, как бумага, с ушами, прозрачными от ужаса.
— Финли, бери Криденса. Криденс, бери Финли, — Грейвз левой рукой похлопал мальчика по колену. Он чувствовал, что нервы у него на пределе, но если Ньют мог сидеть крутить головой дальше, а Криденс — всхлипывать от облегчения, то Грейвз себе такой роскоши, как растерянность, позволить не мог. — Оба берите друг друга и марш восстанавливать дом.