Как приручить Обскура
Шрифт:
— Я имел в виду — он не обязан…
— Вот и сказали бы именно так! — скривился Грейвз. — А он решил, что вы ему запрещаете… И перестал мне отвечать.
— И что сделали вы?.. — Ньют метался между полками и котелком, что-то строгая, смешивая, отмеряя щепотками и каплями.
— Что я сделал? Вы видите много вариантов? — тот усмехнулся. — Немедленно вынудил его з-заняться со мной самым извращённым сексом.
— Вы шутите, — мгновенно отозвался Ньют.
— Надо же… я думал, вы купитесь, — проворчал Грейвз, опять закрывая
— Это было к лучшему, — бодро сказал Ньют. — Он смог подумать… понять, чего хочет.
— К лучшему… — вздохнул Грейвз. — Вы хоть представляете, что он пережил? Жаль, вы не слышали, как он только что рыдал у меня на коленях о том, какой он плохой, как он хочет ужасных вещей. Представьте, как он мучался, не понимая, что случилось, и не умея сказать об этом. Он считал себя отвратительным из-за того, что я перестал его целовать. Жаль, вы не слышали, как он угрожал мне… Вы же видели его в форме обскура?.. — Грейвз приоткрыл один глаз. — Представьте, как это существо беснуется вокруг вас, обезумевшее от ревности, и хочет вас убить. Незабываемый опыт…
Он замолчал. Замерший в теле ужас, задавленный и не прожитый, разворачивался внутри, как любимая окками Криденса, Хоуп, увеличиваясь в размерах, заполняя под горло, стискивая сердце холодными когтями. Деревянная хижина поплыла перед глазами, Грейвз почувствовал, как вокруг всё темнеет.
— Расскажите мне!.. — потребовал Ньют.
Он вздрогнул, распахнул глаза.
— Я же просил!..
— Я помню. Теперь вы меня убьёте. Сначала я вам помогу, а потом убивайте, — Ньют наклонился к его лицу, оттянул веки.
Грейвз дёрнул головой:
— Не трогайте.
— Нет уж, раз я вас лечу, мне придётся вас трогать.
— Вы же не по этой части… или я ошибался?..
— Ваши чары на меня не действуют, — хмыкнул Ньют, возвращаясь к котелку и звеня черпаком. — Говорите.
— Идите к чёрту…
— Расскажите мне, что пережили <i>вы</i>, Персиваль.
Тот вздрогнул, сжал зубы, напряжённо выдохнул.
— Поверить не могу, что вас это наконец заинтересовало… — с издёвкой сказал он.
— Расскажите мне, — настойчиво повторил Ньют.
— Вы что, нарочно?.. — Грейвз начал злиться. — Вы издеваетесь?.. Или вы такой непроходимый кретин?..
— Вы отключаетесь, мне это не нравится, — серьёзно сказал Ньют. — А эта фраза возвращает вас в сознание. Так что — расскажите. Мне. Что вы пережили.
— Знаете, когда вы рассказывали про Криденса… — Грейвз постарался держать глаза открытыми, смотрел, как Ньют макает в котелок бинты, но веки были тяжёлыми, словно их налили свинцом, — я думал, вы преувеличиваете… теперь я вижу, что вы преуменьшали. Вы не рассказчик, а троллье дерьмо. Я никогда не видел ничего подобного.
— И это… не помешает вашим… отношениям?.. — с любопытством спросил Ньют,
— Почему мне всё время кажется, что вас так и тянет подержать свечку?.. — усмехнулся Грейвз.
— Простите, Персиваль, но случка животных — рутинное событие для меня, я не нахожу его особенно захватывающим.
От такого хамства Грейвз резко пришёл в себя и раскрыл глаза, почувствовав внезапный прилив сил.
— А вы не выглядите как человек, от которого можно услышать такой комментарий, — с долей восхищённого удивления сказал он, выпрямляясь.
— Внешность обманчива, — заметил Ньют, отжимая бинты. Прозрачный отвар стекал у него по пальцам и капал на стол, оставляя зеленоватые пятна.
— Это вы мне говорите?.. — окончательно развеселился Грейвз, так что даже слабость почти отступила. — Это вы — говорите мне?
— Сейчас будет больно, — хмуро предупредил тот и ткнул палочкой в центр чёрного ожога.
— Что-то пока не… — Грейвз осёкся, врезался затылком в стену. Горло сжалось от спазма, настолько сильного, что даже если бы он хотел закричать — он не смог бы.
Ньют, закрыв глаза, шевеля губами, читал заклинание. Его палочка, казалось, пробила запястье раскалённым гвоздём, пальцы у Грейвза рефлекторно подёргивались, но он не мог их контролировать.
Персиваль длинно и сипло вдохнул сквозь удушье, воздух потянулся в лёгкие, как по тонкой соломинке, в которой застрял кусочек ягоды из коктейля.
— Надо предупреждать… яснее… — прохрипел он на вдохе.
Ньют читал заклинание, не прерываясь и не открывая глаз, хмуря брови и переносицу. Чёрные щупальца метались под кожей, раздирали мышцы и сухожилия, царапались в кость, стягивались к ожогу, всасываясь в него. Потрескавшаяся кожа покраснела, будто ошпаренная, из трещин опять начала сочиться кровь.
Ньют потянул чёрные щупальца на себя, зацепив их кончиком палочки. Грейвз почувствовал, как раскалённый, кривой гвоздь, вбитый в запястье, толстый, как железнодорожный костыль, весь в острых чешуйках от ржавчины, медленно потянуло наружу. Он сдавленно застонал:
— Можно… быстрее?..
Ньют шептал заклинание. Видимо, было нельзя. Грейвз стиснул зубы так, что свело челюсть. Чёрные щупальца медленно ползли из-под кожи, на их месте оставались белые шрамы. Он закрыл глаза от накатившей дурноты. Рука непроизвольно дрожала.
— Всё, — выдохнул Ньют.
Щупальца свисали с кончика его палочки, вяло трепыхаясь и замирая, будто свет убивал их. Грейвз ничего не чувствовал — ни боли, ни руки, ни всего остального тела.
— Мне приходилось… отделять обскура от носителя, — почему-то виновато сказал Ньют, запихивая извлечённые ленты песочного тумана в какую-то банку. — Но в госпитале справились бы намного лучше.
У Грейвза даже не хватило сил послать его к троллям. Он медленно дышал, чувствуя, как кровь начинает бежать по телу быстрее.