Как приручить Обскура
Шрифт:
— Сколько у нас времени?
Грейвз пожал плечами.
— Полчаса?..
Оказалось — десять минут. Он лежал на полу, из последних сил удерживая себя в сознании. В темноте было слышно только тяжёлое, со свистом, дыхание. Светящийся купол прогибался под весом обвала. Камни накроют их, как только исчезнет щит. Если повезёт — смерть будет лёгкой. Если не повезёт — кто-то будет умирать долго, раздавленный, как муравей. Может быть, это будет он. Может быть — Серафина. Может быть — декан Вампуса, пожилой статный волшебник, который едва дышал. В глазах
— Ещё жив. В госпиталь.
— Нет. Нет, этого — в наручники и под арест.
— Но, мистер Нокс!..
— Выполнять!
— Да вы издеваетесь, — сказал Грейвз.
Он сидел в комнате для допросов — без палочки и в наручниках, которые не позволили бы ему колдовать, и обвинялся в организации побега Геллерта Гриндевальда. Нокс Валентайн, новый глава Аврората, сидел напротив Грейвза и разглядывал его внимательно и серьёзно. У холодных железных стен стояла пара незнакомых авроров. Нокс постукивал пальцами по столу, то и дело срываясь с ритма. Перед ним лежал формуляр допроса.
— Ты приказал моим аврорам покинуть назначенный им пост, — сказал Нокс и многозначительно посмотрел на Грейвза.
— «Моим аврорам?» — оскорблённо переспросил тот. — Редж стоял за колоннадой, ему даже зал было не видно! Надо же было додуматься!..
— Ты приказал аврору Джеймасу изменить защитные чары в зале суда, — спокойно продолжил Нокс.
С первого взгляда он всегда казался обезоруживающе приятным человеком. У него было простое лицо, умные живые глаза и глубокие складки у рта, очерчивающие улыбку, как скобки. Над высоким лбом лежали гладко зачёсанные набок редеющие тёмные волосы. На вид ему было лет пятьдесят, его фигура уже начала оплывать, но он неплохо это скрывал довольно строгим костюмом.
— Ты на меня это не повесишь, — раздражённо сказал Грейвз. — Даже не пытайся. Защитные чары дали вам время сориентироваться, когда здание схлопнулось.
— Слушай, Персиваль… — Нокс сцепил пальцы, чуть подался вперёд. — Мне даже доказывать ничего не нужно, ты сам всё сделал. Ты и твои авроры были сообщниками Гриндевальда.
— Так они мои или твои?.. — не удержался Грейвз. — Или они твои на нижнюю половину, а мои — на верхнюю?..
Он не мог не задаваться вопросом, что бы было, если бы он всё ещё отвечал за безопасность. Был ли у него шанс предугадать, предотвратить?.. Если бы Гриндевальда охраняли лучше, если бы он сам выбрал ему охрану, если бы он сам вёл допросы?..
После недавних событий все были сосредоточены на том, как не дать Гриндевальду занять чьё-то место. И никто, ни одна собака не задумалась о том, что есть и другой вариант. Кто-то займёт место Гриндевальда в камере, приняв его облик.
Грейвз гадал: как далеко Гриндевальд просчитывал свои шаги?.. Это и был его изначальный план — дать схватить себя, дождаться суда, чтобы в зале собралась вся верхушка магического сообщества
— Вот как всё выглядит, Персиваль, — задумчиво сказал Нокс, постукивая карандашом по столу. — Ты был союзником Гриндевальда. Может, уже очень давно. Может, с момента вступления в должность. Всем известно, что ты продвигал своих людей, у тебя были фавориты, ты раздавал должности по своему усмотрению… Ты подбирал тех, кто разделял эти дикие идеи о реформировании магического сообщества.
Грейвз закатил глаза и сложил руки на груди.
— Какой бред, — фыркнул он.
— Ты давно готовился к его появлению, — уверенно сказал Нокс. — И в нужный момент позволил ему занять своё место.
— Ты спятил, — спокойно сказал Грейвз. — И у тебя нет доказательств.
Лязгнула дверь, в допросной появилась Серафина. Она выглядела невыспавшейся и бледной, даже несмотря на смуглую кожу. Завитки светлых волос под тюрбаном лежали неровно.
— Нокс, — хмуро сказала она. — Дай мне его на два слова.
— Госпожа президент, — тот поднялся, кивнул ей, предлагая свой стул.
— Наедине, — добавила Серафина.
Грейвз молчал. Она тоже молчала, водила пальцами по лбу, разглаживая морщинку, пока за аврорами не закрылась дверь.
— Пришла позлорадствовать?.. — с сочувствием спросил Грейвз.
— Да, — устало сказала она. — Пришла позлорадствовать.
— Насколько всё плохо?..
Серафина промокнула уголки глаз согнутым пальцем, присела на край стола.
— Ты не выпутаешься, — сказала она.
Как-то так просто, буднично, что он поверил ей сразу. Удача кончилась. Вместо неё накатило спокойствие — медленное, даже торжественное.
— У тебя ведь были какие-то родственники в Европе? — спросила вдруг Серафина.
— В Нормандии, — помедлив, ответил он. — Боковая ветвь.
— Тоже Грейвзы?..
— Нет. Грейвзов больше не будет, — задумчиво протянул он.
Серафина болезненно поморщилась, посмотрела на лак на ногтях.
— Когда ты последний раз был в Нормандии?
— Лет десять назад… Приговор уже у тебя на столе? — спросил он со странным любопытством человека, которому осталось жить несколько часов.
— Я подпишу его сегодня вечером. Каждый сам за себя, Персиваль, — сказала она, немного повысив голос.
— Да… Конечно, — он кивнул, постучал кончиками пальцев по столу. — Каждый сам за себя… Я мог бы… — начал он, но Серафина оборвала:
— Нет. Нокс не даст тебе вывернуться. Именно потому, что ты слишком многое мог бы.
— Нам грозит война с Гриндевальдом, а он думает о своих амбициях?..
— Ты дал ему карты в руки, — Серафина пожала плечами. — Кто просил тебя вмешиваться в охрану зала суда?..
— Ты была бы мертва, если бы я не вмешался, — с досадой сказал Грейвз.