Как приручить Обскура

Фальк Макс

— Криденс, не надо меня бояться, — с мягким нажимом сказал Грейвз. — Я не буду наказывать за то, что тебе нездоровится.

Криденс прерывисто дышал, кусал губы. Зажав ладони между коленями, он попытался как-то так отползти задом от Грейвза подальше, чтобы головой остаться рядом с ним.

— У тебя что-то болит, — сказал Грейвз.

Криденс судорожно вздохнул и закрыл глаза.

— Покажи мне.

Тот затряс головой, лицо у него пылало так, будто его отхлестали.

— Криденс, — позвал Грейвз. —

Покажи мне, что с тобой происходит. Сейчас же.

Тот прерывисто вздохнул, скомкал одеяло и потянул его в сторону.

Грейвз не ошибся.

Член топорщил пижамные штаны, приподнимая тонкую тёмную ткань в голубую полоску. Она слегка вздрагивала от пульсации крови. Мерлин!.. Бедный мальчишка, да что с ним не так?.. Он что, не умеет?.. Думает, что нельзя?..

Он терпел всё это время?..

Грейвз опустил руку Криденсу на колено, тот дёрнулся, закрыл пах ладонями, будто боялся удара.

— Простите, сэр…

Скулы у него заострились, ноздри раздувались, искусанные губы были пунцовыми.

— Я знаю. Это так грязно… Мне стыдно. Простите… Не надо…

— Тише… тише, мой мальчик, — Грейвз придвинулся ближе, огладил ладонью колено. — Убери руки.

— Сэр, я только… я не хотел!.. — Криденс вскинул глаза, испуганный, что естественный защитный жест будет сочтён попыткой сделать что-нибудь «грязное».

— Убери руки, — прервал его Грейвз.

Криденс послушался, положил их по швам, сморгнул невольную слезинку.

— Я знаю, как тебе помочь, — мягко сказал Грейвз и погладил его по бедру. — Ты не болен. Я покажу, что делать.

— Пожалуйста, — попросил тот, жалобно сводя брови, — не сердитесь.

— Я не сержусь, — Грейвз дотянулся до его лица, костяшками пальцев стёр слезинку. — Я знаю, что с тобой происходит, Криденс. Ляг ровно… на спину. Возьми меня за руку, если страшно.

Криденс мгновенно вцепился в его ладонь влажными пальцами, сжал так, что суставы едва не заныли.

— Хорошо… — отозвался Грейвз. — Я помогу тебе.

Свободной рукой Грейвз накрыл его член через пижамные штаны, Криденс охнул и дёрнулся от прикосновения, стиснул руку Грейвза ещё сильнее.

Грейвз погладил его ладонью, знакомясь, помял пальцами. Член был упругим, очень горячим и крупным. Грейвз гладил его сквозь штаны, слегка влажные между ног от пота. Криденс зажмурился, скомкал пальцами простыню. Он пах страхом, стыдом и возбуждением. Опьяняющее сочетание. Грейвз не мог устоять.

Он расстегнул крошечные пуговки и запустил руку в ширинку пижамных штанов, обхватил горячий тяжёлый ствол пальцами, сам едва не прикрыл глаза от острой, сладкой дрожи, волной взмывшей из живота. Сердце забилось чаще, жар коснулся лица.

А ты проворный, — с каким-то брезгливым удовлетворением заметил внутренний голос. — Зашёл пожелать спокойной ночи — и сам не заметил, как запустил мальчишке руку в штаны.

Мерлиновы яйца, Персиваль, — как ты успел?.. Что тебе за дело вообще — умеет он, не умеет, стыдно ему, не стыдно… Ты его обещал магии учить — а сам что?.. Будешь демонстрировать волшебное обращение с членом?.. Других забот у тебя, конечно же, нет. Ну, давай, скажи, что тебе его стало жаль. Что хотел подарить мальчишке немного радости. Другой радости ты ему подарить не можешь — а вот за член подержать — это ты сходу повод найдёшь…

Криденс что-то невнятно всхлипнул, задержал дыхание.

— Простите… сэр, — сбивчиво прошептал он, не открывая зажмуренных глаз, что есть силы цепляясь за руку Грейвза. — Так стыдно, что вы… вам противно… я не хотел… Не хотел!.. ничего плохого… Я бы не стал… Пожалуйста… Не сердитесь…

— Криденс, — позвал Грейвз, и тот замер, перестав бормотать извинения. — Лежи спокойно. Я помогу.

Тот влажно и длинно всхлипнул, когда Грейвз сжал в кулаке головку.

— Больно не будет, — пообещал он. — Лежи. Ничего не делай.

Криденс испуганно выдохнул. Грейвз ласкал его, собрав пальцы в кольцо, неторопливо проходясь от основания до верхушки.

— М-м… ма… она говорила… — выдавил Криденс, — это нельзя трогать… это мерзко… и грязно.

— Вот пусть она себя там и не трогает, — с невозмутимым превосходством сказал Грейвз, — если у неё там мерзко.

В его тоне слышалась непоколебимая уверенность человека, каждый дюйм тела которого был прекрасен, священен и вычерчен по золотому сечению. Такой человек никогда в жизни не прикоснулся бы ни к чему недостойному. А значит… значит, всё, к чему он прикасался…

Криденс задышал чаще, осознавая эту простую логику.

Грейвз потянул руку наружу через ширинку, доставая член. Тот оказался красивым — прямой, длинный, с узкой заострённой головкой. Грейвз взвесил его на ладони, прошептал короткое заклинание, и между пальцев проступила бесцветная смазка — немного, только чтобы лучше скользило. Он расслабил запястье, поудобнее перехватил член, легко потянул его вверх. Криденс громко ахнул, непроизвольно подался бёдрами за рукой.

— Хорошо. Я хочу тебя слышать, — приказал Грейвз. — Ещё.

Криденс замычал сквозь сжатые губы, мучительно выгнул шею. Грейвз работал рукой в самой простой манере, чуть сжимая пальцы, когда она шла вверх, и отпуская, когда она шла вниз. Криденс стонал, вздрагивал, облизывал губы. Метался головой по подушке. Держал Грейвза за руку. Его пальцы то стискивались, влажные от пота и ужаса, то расслаблялись. Тяжёлый, густой стыд превращался в яркий здоровый румянец — ложился на щёки и острые скулы, на крылья носа, высушивал красные губы.

Грейвз ещё раз скользнул ладонью в ширинку, перебрал пальцами мошонку — Криденс ахнул, запрокинув голову, выгнулся под рукой.