Как приручить Обскура

Фальк Макс

Грейвз подбежал к нему — тот лежал без движения, чёрные клочья оседали на него и исчезали, будто впитывались через одежду. Персиваль упал на колени рядом, перевернул — Криденс едва дышал, глаза были закрыты. Похоже, его атака разозлила обскура, и Криденс одной только силой воли остановил своё чудовище. Если бы не остановил — пришлось бы драться.

Грейвз смахнул землю и сухие травинки с бледного лба, подсунул руки под безвольное тело, покачнувшись, встал на ноги. Криденс был чертовски тяжёлым, руки заныли, но Персиваль только крепче прижал его к себе и аппарировал сразу

в гостиную. Сжав зубы от напряжения, сделал три шага к дивану, опустил Криденса.

Да уж, на руках такого жеребёнка не потаскаешь, это не хрупкий тоненький мальчик, — подумал Грейвз. — А ведь ему ещё двадцати нет. Что будет, когда ему исполнится двадцать пять?..

Он сел рядом, положил голову Криденса себе на колени. Ослабил его галстук, расстегнул пару пуговиц на рубашке. Тот дышал тихо, грудь едва заметно вздымалась. Грейвз кончиками пальцев погладил его по лицу.

Сволочь ты, Персиваль. Сам ты хромая ворона. Мальчик не виноват, что его согнули в дугу и почти уничтожили в нём всё человеческое. Взялся заботиться — так заботься. Никто тебя за язык не тянул, никто не обещал, что будет легко. Рано ты его поволок справляться с обскуром. Он с собой-то ещё не может справиться, куда ему владеть этой мощью. На ноги сначала поставь мальчишку.

Криденс вздохнул глубже, приходя в себя, бессознательно прижался щекой к руке. Дёрнулся, распахнув испуганные глаза, чуть не скатился на пол — Грейвз удержал.

— Тише… тише, мой мальчик.

Криденс прерывисто вздохнул, виновато опустил взгляд, пошарил вокруг. Медленно залился румянцем, осознав, на чьих коленях лежит головой. Грейвз погладил его по груди.

— Я не справился, сэр, — Криденс прикрыл глаза невозможно длинными ресницами. — Простите.

— Не всё получается с первого раза, — ответил Грейвз, любуясь его лицом, очерчивая кончиками пальцев острые скулы и изгиб нежного уха. — Чего ты испугался, когда побежал?..

— Мне было плохо, — тот едва шевельнул губами, Грейвз скорее догадался, чем услышал. — Мне хотелось ударить вас… Простите.

Грейвз смотрел на его скульптурные губы и думал, что никогда не замечал, как божественно они смотрятся с этого ракурса.

— Почему тебе хотелось ударить меня, мальчик мой?.. — рассеянно спросил он. — Расскажи.

— Потому что… — прошептал Криденс, болезненно сжимая губы, — потому что тот человек обманул меня… Потому что вас не было рядом, когда мне было плохо. Я думал, вы оставили меня, я думал, вы меня больше не… — он осёкся с негромким звуком, похожим на всхлип, — что вы больше не друг. Я так хотел умереть…

Грейвз наклонился, прижался губами к его лбу.

— Мне жаль, мой мальчик.

Он никогда не думал о том, что пережил Криденс. Он бесился, что Гриндевальд хотел присвоить его мальчишку — а что чувствовал сам мальчишка?.. Водит тебя по переулкам красивый мужик, обнимает, гладит по голове, приучает к рукам — а потом…

Грейвз вдруг понял, что не знал, что было «потом». Тина упомянула вскользь, что Криденса что-то разозлило или напугало, и это спровоцировало обскура, но никто толком не знал, что же произошло. Гриндевальда об этом не допрашивали — никому не были интересны

его шашни с каким-то оборвышем. А самого Криденса никто не спрашивал.

Даже ты, Персиваль. Даже ты ни разу не спросил, что случилось. А вот целоваться его учить — это, конечно, первым делом полез…

— Что он сказал тебе? — тихо спросил Грейвз, приглаживая короткими поцелуями прямые твёрдые брови. — Что произошло между вами?

Криденс прерывисто вздохнул, уцепился за его локоть обеими руками.

— Он сказал, что я сквиб. Что я необучаем, что я… — он плотно закрыл глаза, но слеза всё равно скатилась по виску, капнула Грейвзу на брюки. — Я не нужен ему.

— Какая же сука, — с чувством сказал Персиваль.

Криденс испуганно распахнул глаза. Мокрыми ресницы у него казались ещё длиннее.

— Блядская сволочь, — внятно повторил Грейвз, выпрямляясь и машинально сжимая кулак. — Хуйло тюленье, долбаный в рот пиздюк!..

Криденс смотрел на него, приоткрыв губы, с выражением весёлого ужаса.

— Когда хочешь кого-то убить, но не можешь — очень помогает ругаться, — спокойно сказал Грейвз, глянув на него с короткой улыбкой. — Он хотел, чтобы ты поверил, что я предал тебя. А мне он говорил, что сделает с тобой… — он запнулся, вовремя вывернулся: — ужасные вещи.

— Я не хочу на вас злиться, — тихо сказал Криденс. — Вы ко мне очень добры.

Грейвз вздохнул и подумал, что учить мальчишку выражать злость и гнев будет отдельным чёртовым приключением.

— Он получит по заслугам за всё, что сделал, — негромко сказал Грейвз и погладил Криденса по щеке. — Тебе лучше?

— Да, сэр, — тот выдохнул почти спокойно.

— Тогда вставай, — Грейвз улыбнулся. — Скоро придёт Ньютон со своим зверинцем.

— А вы сегодня будете что-то учить из вашей книги?.. — в глазах Криденса блеснуло любопытство.

А тебе нравится на меня смотреть, паршивец, — ласково подумал Грейвз и коротко улыбнулся:

— Может быть.

Грейвз бывал в доме Эйвери раз или два в неделю, когда Ньют заглядывал пообщаться с Криденсом. Персиваль оставлял их вдвоём и даже почти не страдал от уколов ревности, глядя, как они скрываются в чемодане, а огромная пернатая змея обвивается вокруг него, скрывая от посторонних глаз. Иногда Персивалю приходило в голову желание погладить Хоуп, но он гнал от себя нелепые мысли, не собираясь опускаться до любителя зверюшек.

Отношения с филином у него тоже складывались скверно. Легион испытывал к Грейвзу какую-то личную неприязнь и каждый раз смотрел на него так, словно это Персиваль предлагал ощипать и зажарить его, а не ведьма из лавки. Самым досадным было то, что поговорить с филином и выяснить причину его вечного раздражения было нельзя.

Оставляя всех этих волшебных существ на попечение Ньюта, Грейвз с удовольствием облачался в смокинг, чтобы провести время в окружении близких ему по духу людей. Обсуждал политическую ситуацию в Европе с чиновниками из Министерства Магии, пил превосходное шампанское и поддерживал безобидный флирт с Талиесином Эйвери, рассеянно улыбаясь и думая о возвращении к Криденсу.