Как приручить Обскура

Фальк Макс

— Больше ничего не изменится, — мягко сказал Грейвз. — Я и дальше буду учить тебя, мы будем проводить время вместе. Я буду обнимать тебя, когда ты делаешь успехи. Разговаривать с тобой перед сном.

— Спасибо, сэр, — жалобно выдохнул тот.

— Теперь расскажи, как прошёл твой вчерашний день, — сказал Грейвз, убирая руки. — О чём ещё вы разговаривали с Ньютоном?..

Легче почему-то не стало. Криденс поник, сидел с потухшими глазами, ковырял завтрак и вяло отвечал на расспросы. Грейвз догадывался, о чём тот переживает — тяжело осознавать, что ты с самого начала мог сказать «нет», и не

допустить того, что произошло с тобой. Пожалуй, он бы чувствовал себя точно так же после нескольких месяцев плена, если бы Гриндевальд заявил ему — так что же ты не попросился на свободу, Перси?.. Я бы тебя отпустил!..

Ему было мерзко от самого себя, но Грейвз старался держаться. Подбадривать Криденса, расспрашивать, расшевеливать, как в самые первые дни. Тот отзывался вяло. Только когда Грейвз обнимал его — льнул, по привычке прижав руки к груди, приваливался головой к плечу.

И всё покатилось.

Занятия магией, прежде захватывающие обоих, вдруг превратились в унылую рутину. Криденс стал невнимательным, замкнутым — а может быть, всегда был таким, просто раньше у Грейвза хватало терпения это выносить, хвалить за каждый шаг вперёд и повторять одно и то же несколько раз. Поводы хвалить находились всё реже, а потом Криденс начал путать простейшие заклинания, которые уже были ему хорошо известны.

— Алохомора, — повторил Грейвз по слогам. — Следи за ударением, это важно. «Л» делай мягче, длиннее. Ещё раз.

— Алохомора, — повторил Криденс, наставив палочку на простой навесной замок. Тот даже не пошевелился.

Они бились уже полчаса. Грейвз буквально чувствовал, что Криденс не вкладывает в слова никакого повеления, он просто повторяет заученное слово. С тем же успехом он мог бы говорить не «алохомора», а «откройтесь, пожалуйста» или «мне хочется молока».

— Ещё раз, — потребовал Грейвз, похлопывая себя палочкой по шее. Замок висел над столом, за которым занимался Криденс. Персиваль ходил кругами и сдерживал раздражение.

— Алохомора, — повторил Криденс, указав на цель палочкой, и опять ничего не произошло. Он опустил руку и сердито сжал губы.

— Ещё раз, — протянул Грейвз.

Криденс вдохнул, покачнулся, скованно взмахнул рукой:

— Алохо…

Палочка шваркнулась в стену, туда же стрельнул чёрный протуберанец, оставив некрасивую чёрную подпалину на светлых обоях.

— Простите, сэр, — Криденс тяжело дышал, сжимая и разжимая кулаки.

Грейвз высоко поднял брови, приблизился к стене, коснулся чёрного пятна — оно было едва тёплым. Обернулся на мальчика:

— Значит, раньше ты никогда не делал этого по своей воле?..

— Это… само, — выдавил Криденс, злобно сверкая глазами, совсем как его филин. — Оно само получилось.

— Можешь повторить?.. — с интересом спросил Грейвз.

— Я не знаю, как это вышло, — сказал Криденс.

Его гнев угасал на глазах. Он подобрал палочку, улетевшую под стену, взял её покрепче.

— С такими фокусами тебе будет полезнее заклинание, которое починит всё, что ты разобьёшь, — сказал Грейвз. — Замки открывать научишься позже. Держи палочку так… Повторяй за мной: «Репаро».

— Репаро, — механически сказал тот, наклонив голову к плечу.

— Криденс, сосредоточься, —

потребовал Грейвз. — О чём ты думаешь?

— Вы слышите?.. — тот поморщился.

Грейвз замер, но расслышал только громкое тиканье часов в гостиной.

— Я всё время слышу, — Криденс переступил с ноги на ногу. — Оно… звенит. Как пчела.

— Что ты слышишь? — насторожился Грейвз. — Откуда?

— Здесь не громко, — сказал Криденс и вдруг направился к двери, болезненно хмуря рот. — Не громко… не громко, — повторял он, почти переходя на бег.

Грейвз следовал за ним, держа палочку наготове. Он не слышал никакого звона и никаких пчёл, но вряд ли Криденс выдумывал это, лишь бы уклониться от занятий.

— Здесь, — Криденс взбежал на второй этаж, остановился перед закрытой дверью спальни Грейвза. Глаза у него были мутные. — Это здесь.

— Что здесь, Криденс?

— Звенит, — коротко ответил тот, глянул жуткими белыми глазами. — Оно звенит.

Грейвз перехватил палочку и открыл дверь. Там было темно и тихо — и пусто, никакой опасностью не веяло ни от массивной постели, ни от окна, закрытого плотными шторами. Грейвз шагнул внутрь, осмотрелся.

— Это здесь, — Криденс метнулся, почти перетёк к обоям с серебристым узором, погладил тонкие линии — отблески защитного заклинания. — Это здесь, — повторил он и приложил ладони к стене.

Чары вздрогнули от его прикосновения, по ним пробежала волна. Криденс взялся за серебристые нити, потянул на себя, распустил, как неудачную вышивку.

— Что ты делаешь?.. — замер Грейвз.

— Здесь было неправильно, — прошептал Криденс, заново переплетая ткань заклинания пальцами, будто спутавшиеся нитки. — Здесь стояла ошибка.

— Какая ошибка? — Грейвз придвинулся ближе.

— Очень тонко… Сквозняк. Отсюда звенел… ветер. Теперь… не звенит. Поёт.

Криденс выпустил серебряную сеть из пальцев, она легла на стену, узор на обоях ожил, подстроился под новые чары. Он был плотнее и чётче прежнего, как кольчуга, а не сорочка из тонкой ткани.

— Что ты сделал? — спросил Грейвз, пытаясь охватить разумом произошедшее.

Пару минут назад Криденс не мог выполнить простейшее заклинание открывания замка, а сейчас он с лёгкостью влез руками в защитные чары, которые Грейвз накладывал несколько часов, и… улучшил их. Грейвз в самом деле не был специалистом в защите, так что допускал, что в чарах могут быть огрехи, но…

— Криденс, что ты сделал? — спросил он, убирая палочку в карман.

— Простите, сэр, — тот говорил глухо, но без своей обычной заторможенности. — Я слышал, что оно всё время звенит. Я не мог больше терпеть. Простите.

— Криденс, это очень сложное заклинание, — Грейвз взял его за плечи, развернул к себе.

— Оно было очень красивым, сэр, — тот выдохнул с видимым облегчением — явно радовался, что не будет наказан за выходку. — Я только… заштопал. Простите…

Кажется, Криденс ещё меньше Грейвза понимал, что произошло. Он влез в заклинание руками. То, что все маги всегда делали, используя палочки и заклинания, он сделал… собой. Не задумываясь. Он обращался с магией, будто она была вещью. Брал в руки, разглядывал, слушал… чинил. Обновлённое защитное заклинание, пожалуй, могло бы выдержать атаку дракона. Или двух.