Как приручить принцессу
Шрифт:
Небольшой домик, выкрашенный в приятный голубой цвет, выглядел уютным и обжитым. Мягко колыхались цветочные занавески, помахивая нам из открытых окон. Солидные толстые шмели кружили над цветочными клумбами.
— А где же… Зирочка? — осторожно оглядываясь, я вошла во двор вслед за хозяйкой.
— Вон там, — кивнула Кэсс на сарай. — У нее цветная лихорадка была недавно, пришлось даже специалистку вызывать. Так что Зирочка временно изолирована сейчас от других коров.
— Надеюсь, сейчас она в добром здравии и хорошем расположении духа, — вежливо пробормотала я. Правила
— Полагаю, ты не отказалась бы от стакана молока, — она с сомнением посмотрела на мои волосы и добавила, направляясь в дом: — И расчески. Знаешь, цыпленок, это совсем не мое дело, но твои волосы в ужасном состоянии.
— Я знаю.
Не то чтобы я не знала. Я догадываюсь, как выгляжу. У меня есть только догадки, потому что зеркала в доме моего мужа отсутствуют. Я бы предположила, что он вампир, но, похоже, ему просто нет дела до места, где он живет.
Молоко было прохладным и вкусным. Гостеприимная Кэсс предложила мне также кусок хлебного пудинга, который я съела, практически не жуя. Она молча отрезала мне второй кусок. Его я тоже заглотила почти целиком. Лишь на третьем куске я вспомнила про манеры и начала жевать. Пудинг оказался вкусным. Нежный вкус пудинга и фруктов дополнялся заварным кремом, которого Кэсс не пожалела.
Я сидела за простым деревянным столом в уютной светлой кухоньке, ощущая запах цветов, росших под окном, слабый запах навоза и чего-то еще, присущего фермам, и хотела разрыдаться, до того мне было хорошо. Возвращаться к мужу отчаянно не хотелось. Дай я себе волю, непременно бросилась бы в ноги Кэсс, умоляя ее оставить меня себе.
— Давай причешу тебя, милая, — бесшумно возникла за моей спиной Кэсс. Мягкими осторожными движениями она распутывала мои волосы, осторожно расчесывала каждую прядь. Плавные движения гребня действовали на меня почти гипнотически.
— Расти волос, в поле колос. Не портит тебя, волос, ни вода холодная, ни голова больная, ни дума тяжелая, думная. Вьются золотом власы, е ho huo huo, не отнять твоей красы, е ho huo huo. Hu ri ri o huo. Ro-ho i o hi o.
Голос ее плыл надо мной, мягкий и в то же время сильный. Уплывала и я.
* * *
— … больше негде, но если… ошибся… изувеченное тело…
— … ошибся… лучше надо… такой же…
— … глупости, ты просто… чуть не…
Кажется, так мягко и уютно мне не было целую вечность. Меня завернули в теплый кокон, целиком состоящий из солнечного света. Только голоса. Назойливые голоса, словно мушки, кружились и кружились поблизости.
Я тихонько выползла из-под мягкого белоснежного одеяла, ощутив вспышку сожаления об утраченной безопасности постели Кэсс. Кровать, утопающая в лучах света, идущего из окна, с множеством подушечек больших и маленьких. Каждая подушечка в белоснежной вышитой наволочке. Рядом с кроватью комод, прикрытый вязаной салфеткой. Спальня совсем крохотная по сравнению с той, что была у меня во дворце, но невероятно уютная и приятная. И я совсем не ощущала давления сужающихся стен, какое овладело мною, когда я впервые оказалась
Сколько же я спала? Солнце уже высоко. Медленно ступая по теплому деревянному полу, я шла на голоса.
— О, ты проснулась, цыпленок, — радостно поприветствовала меня Кэсс.
Она стояла спиной ко мне, что-то месила в большой металлической миске и даже не обернулась. Босыми ногами я ступала тихо, почти бесшумно, но она все равно знала о моем присутствии.
— Думала, поспишь еще немного, но за тобой уже пришли, — Кэсс кивнула на Лаэрта, хмуро осматривающего трехногую табуретку.
— В следующий раз предупреждай, когда уходишь куда-то, — он перевернул табуретку обратно на ножки, покачал немного и удовлетворенно хмыкнул.
— Я не…
— Да полно тебе, козлик, — укоризненное фырканье сделало Кэсс похожей на молоденькую девчонку, отчитывающую любимую куклу за какую-то проделку. — Ей определенно нужно было заглянуть ко мне. Теперь хотя бы спать будет лучше. А сейчас бегите отсюда, мне пора отправлять хлеб в печь. Некоторые вещи должны оставаться между женщиной и ее тестом.
Кэсс повела перепачканной мукой ладонью, словно выметая нас прочь. Ее светлые волосы слегка выбились из-под косынки, а на щеках расцвел румянец.
— Пойдем, — Лаэрт подцепил меня за локоть и увлек из уютного домика Кэсс.
— Подожди, я должна… — залепетала я, упираясь пятками. Муж был сильнее и мое сопротивление его не особенно интересовало. — До свидания! — успела выкрикнуть я, прежде чем дверь захлопнулась.
— Родители тебе ничего не говорили о незнакомцах? — спросил он, когда мы вышли за калитку.
— Говорили. А потом отец выдал меня замуж за одного из них. Что это было? Там, в доме, перед тем, как я заснула, Кэсс что-то говорила, или, скорее, пела. Она ведьма? Это было очень похоже на какое-то колдовство.
Ведьмы в наши дни не такая уж редкость. Давно уже миновали времена охоты на ведьм, позабыты тюрьмы и виселицы. Ведьмы стали полноценными членами общества. Они платят налоги, регистрируют собственные профсоюзы и борются за защиту прав ведьм. Международная организация ЗППП проводит сборы средств, организовывает дни открытых дверей в разнообразных магических учебных заведениях и так далее. ЗППП или Защитники Прав Персон Предсказателей появились потому что они должны были появиться. Упомянутые предсказатели узрели будущее, в котором есть эта организация и создали ее, чтобы это будущее сбылось. На самом деле они нацелены не только на предсказателей, но на всех существ с магическими способностями.
В нашей семье с благотворительными организациями сотрудничала я (ну не отцу же этим заниматься), так что об этом мне есть что рассказать. Интересно, кто теперь будет заниматься благотворительностью… Организовывать все эти кружки, сборы средств и так далее. Едва ли первый министр. Наверное, какая-нибудь из придворных дам. Возможно, обер-гофмейстерина, которая и делала все это, пока я не повзрослела. Мне же теперь не до сбора средств в пользу незащищенных слоев населения, поскольку теперь я сама одна из них.