Как захватить весь мир
Шрифт:
– Может, Жанну на эту роль? – кто-то предложил.
– Кого?
Жанна
Жанна с надеждой посмотрела на Винсента. «Я не против!» – Он был не против. И быстро: «Кто остался? Собственно, Гудал, отец Тамары»:
Высокий дом, широкий дворСедой Гудал себе построил…Трудов и слез он много стоилРабам послушным с давних пор.«Я так понял, что основная его черта – что он седой. В общем, кому нужна пятерка, вакансия открыта!» – Винсент решил не заморачиваться. И желающие нашлись. Был даже конкурс.
«Теперь жених. Что тут у нас…»
Он сам, властитель Синодала,Ведет богатый караван.Ремнем затянут ловкий стан;Оправа сабли и кинжалаБлестит на солнце…– Артем! Возьмешь роль? Только его скоро пристрелят, учти! Максимально скоро! – Винсент предупредил.
– Кто?
Его коварною мечтоюЛукавый Демон возмущал:Он в мыслях, под ночною тьмою,Уста невесты целовал.– Возмущал Демон и пристрелил, в общем, тоже он. Не сам, конечно, руками какого-то осетина, – постановщик объяснил.
– Ага! – Артем, самбист соответствующего телосложения, без особого энтузиазма кивнул.
– А сам Демон? – Римма Константиновна задумалась. – Витя, то есть… Винсент, почему бы тебе не быть Демоном?
А-ха-ха! (адский смех). Это же то, чего он хотел больше всего! Всеми клеточками, жидкостями, энергиями от макушки до обеих стоп! Козырь – из рукава!
– Ладно, так и быть!
На репетициях Винсент отрабатывал за всех: и за недоделанные горы с цветами, и за не ахти как нарисованных коней, и «за того парня».
То не был ада дух ужасный,Порочный мученик – о нет!Он был похож на вечер ясный:Ни день, ни ночь, – ни мрак, ни свет!..В этом
А в этом –
Я опущусь на дно морское,Я полечу за облака,Я дам тебе все, все земное —Люби меня!..– девочки вздыхали и излучали флюиды.
Серый свитер, воротник-хомут, сережка в ухе. Тонкие кожаные фенечки на запястьях и томик Лермонтова под мышкой. Такой Санкт-Петербург-stile. Да он и был Петербург! – так Жанне казалось. У Винсента была плоская, развернутая грудная клетка, как у пловцов, чтобы максимально сократить трение о воду, сохраняя сильный плечевой пояс. И при этом – борцовская осанка, когда всё тело держится на прессе. Он весь – как пружина спускового механизма. Весь изогнутый вовнутрь. Каждое движение – выстрел.
В школе его все любили. И он, в общем, тоже всех.
На очередной дискотеке пил за школой со старшеклассниками коктейли из банок, он и тут был «своим в доску». А потом танцевал медляк с Мариной. «В последний раз я с тобой, в последний раз я твой, в последний раз слезы из глаз, в последний раз [5] ». Под конец они с ней ушли в темный угол рекреации. И долго не выходили на свет.
Марина была блондинкой с густо накрашенными ресницами, носила каблуки и короткие платья. Мальчишкам она нравилась, ее считали клевой. А самое страшное: она и была клевой.
5
Группа «Мальчишник». «В последний раз»
На следующей репетиции Винсент объявил, что Тамарой будет Марина.
– Она же блондинка! – кто-то из класса подметил.
– Ну и что? Это ведь актерское перевоплощение, игра. У Марины – прекрасные данные, актерские…
Но что бы он ни говорил, в массы уже пошла шутка про то, что роли тут, как и везде, получают через постель.
«А давай тоже напьемся как-нибудь в школе! В туалете на выпускном!» – Катюшкин предложила. Жанна ответила, что до выпускного не дотянет. И пошла домой.
Винсент пил на кухне с приятелями. Разливал портвейн из бутылки, шутил и казался себе неотразимым. А Жанна была такой домашней. Пришла в ночнушке и тапочках погреть молока. Села в углу, читала что-то из своей коллекции. Вся кухня – в сигаретном дыму. Артем, «жених Тамары», самбист, тушил окурок долго и поступательно, вставляя в отверстие в пепельнице:
– А ты уже вставил, Вить? – спросил и сам заржал.
Винсент притянул Жанну к себе за руки. Она испугалась, отшатнулась аж:
– Ты пахнешь дымом!
– А ты пахнешь молоком!
Он улыбался искоса, он сердце выскреб изнутри. Ей стало грустно, видимо, а он всё праздновал. Попивая дешевый портвейн, объяснял свой неоромантизм в действии:
– Надо быть проще, Жанн! Природа учит нас любую девушку использовать по прямому назначению. Только ты же у нас святая! …Ой, кажется, молочко убежало!
– Я поняла. – Сняла ковш с огня и ушла в свою комнату.
Гости стали разбредаться по домам. Кухню проветрили. Родители вернулись. «Жанн, что на ужин?» – Элла Вадимовна спросила.