Калейдоскоп (сборник)
Шрифт:
И вот в понедельник, ловя на себя любопытные взгляды, я стою возле завода. Меня провели к дверям отдела, в котором мне предстояло трудиться. Робко открыв двери, я вошла в помещение. Впрочем, если бы я влетела, крутя тройное сальто, никто не удивился бы. Это соответствовало моему образу. В огромном, высоком помещении бывшего цеха, с моим приходом стало как будто светлее в этот пасмурный осенний день. Шум голосов, который висел в этом многолюдном помещении, мгновенно стих. Я стояла в дверях и ощущала взгляды тридцати пяти человек, сидящих за столами, расположенными в четыре ряда и уходящих вглубь помещения. «Але, оп!», – хотелось крикнуть мне. Но я, вежливо поздоровавшись сразу со всеми, пошла к указанному рабочему месту. Низко наклонив голову, занялась изучением предоставленной мне технической литературы. Вообще, в Армении настороженно относятся ко всем русским, а мое появление, было как вторжение болида
Четыре года проработала я на этом предприятии. Своим успешным трудом завоевала уважение сотрудников. Они, узнав меня поближе, удивлялись и смеялись, вспоминая первый мой «выход». Все бывает в жизни. Как говорится в пословице: «И на старуху бывает проруха».
Угорели…
В субботу наша семья решила попариться в баньке. Банька была частной и принадлежала нашим родственникам. Мужчины суетились, занимаясь растопкой. И вот уже можно приступать к помывке. Первым должен был идти папа. Но из-за каких-то срочных дел он задержался, и вереницей в баню потянулась женская команда. Мама во главе колонны, за ней вышагивала моя старшая сестра, потом – средняя, я же замыкала строй. Втянувшись в помещение, стали раздеваться. Поскольку нас было много, это занятие затянулось. Маме предстояла непростая задача – вымыть всех девчонок. Возраст у нас был еще небольшой – от семи до четырех. Доверить нам процесс самомытья мама еще не решалась. У нас были длинные волосы, времени на их мытье уходит много. В бане было очень жарко. Мы канючили, просили открыть дверь, чтобы немного впустить воздуха, слонялись по бане, дожидаясь своей очереди. Мама злилась, – мы ей мешали.
А нам тем временем становилось все хуже и хуже. Прильнув к двери предбанника, мы ловили открытыми ртами прохладные струйки воздуха. Чувствовали себя, как рыбы в проруби. Тело стало вялым, болела голова, хотелось лечь на пол. Мама, наконец – то, перемыв нас всех, взялась за себя. Но тоже почувствовала себя плохо. То и дело встряхивала она головой, пытаясь прогнать дурноту. Когда, обеспокоенный нашим долгим отсутствием, пришел папа, мы все были на грани потери сознания. Дверь мама уже открыть не могла. Сорвав крючок, папа начал эвакуацию. Все были переправлены в дом. Вызвана медсестра, проживавшая рядом по соседству. Окончательно я пришла в себя от резкого неприятного запаха. Женщина в белом халате совала ватку мне под нос. Медсестра, по имеющимся симптомам, определила причину столь плохого нашего самочувствия. Это было отравление угарным газом. Как такое могло случиться?
Набежавшие люди вызвались обследовать дымоход. Версия медсестры подтвердилась. Дымоход был заткнут кирпичом. Кто это сделал? По какой причине? Зачем? Вопросов было много. Все были обеспокоены. А мы, – дети, радовались, что нам уже лучше. Да еще и лечение нам прописали вкусное. Оказывается, что при отравлении угарным газом нужно есть грушевое повидло. Тут же отправили гонца к продавцу нашего маленького магазина (все мы были хорошо знакомы друг с другом), подняв ее с постели, так как, уже наступила ночь. И вот пятилитровая жестяная банка с повидлом уже на столе. Хлеб мажется толстенным слоем вкуснющего повидла. И мы, – дети, все втроем лезем под стол в уютное пространство, образованное спускающейся до самого пола скатертью. И поглощаем кусок за куском сладкое «лекарство».
Дети быстро восстанавливаются, вот и мы скоро уже и забыли об этом неприятном случае, а мама несколько дней пролежала в постели. Надолго нам запомнилось купание в баньке!
Укрыли
Мы с мужем – инженеры. Он инженер – радиотехник, а я инженер – электрофизик. Но судьба так распорядилась, что трудовую деятельность муж начал, – лейтенантом. У нас началась кочевая жизнь. К тому времени у нас уже был пятимесячный сынок. Поскольку мужа отправили служить в Закавказский военный округ, то мы и переезжали из одной республики Закавказья в другую.
Квартиры получали ведомственные, то есть, на время службы мы могли в них жить. Вселялись после других таких же военнослужащих, которые переезжали на другое место жительства в связи с переменой места службы главы семейства. На одном месте мы, обычно, могли прослужить, когда полтора года, когда – два, самый большой период проживания на одном месте – семь лет, а потом следовал переезд. Квартиры, которые нам доставались, всегда были не в лучшем состоянии. Обязательно нужно было перед поселением делать ремонт. Никто не хотел вкладывать деньги во временное
И только один раз нам повезло. Мы жили тогда в Тбилиси. Нам пообещали выделить квартиру в строящемся доме. Дом строился специально для военнослужащих. Мы знали, где идет стройка и каждый выходной ходили на экскурсию, чтобы посмотреть насколько «вырос» дом. С одной стороны, нам, конечно, хотелось, чтобы дом возвели, как можно скорее. А с другой стороны, даже мы, не имевшие специальных знаний, знали, что не очень-то хорошо, когда дом возводится зимой. Но от нас все равно ничего не зависело. Военным строителям дан приказ, и, будь добр, выполняй его. Дом быстро рос. И вот уже два семиэтажных дома, расположенных буквой «Г» сданы в эксплуатацию. А мы, – получили ключи от полуторакомнатной квартиры. Мы были счастливы. Стоки не будут забиваться, будет горячая вода. Ну и пусть, что улица проглядывает под подоконником, пусть там и сям – недоделки, пусть – огромные щели в полу. Все можно доделать и самим. И вселились.
Видимые огрехи мы постепенно убрали. И не подозревали, что есть еще и невидимые. Нас ожидали сюрпризы.
Ванная была очень маленькой. Это была даже не ванная в полном понимании этого слова, а, так называемый, – совмещенный санузел. Есть такое понятие. От бортика ванны до стены было два шага. От стены до другой стены – длина, собственно, ванны. Унитаз был старой конструкции. Сейчас в новых домах таких не встретишь. Сливной чугунный бачок располагался высоко, – почти на уровне головы взрослого человека. Чтобы вода устремилась вниз, необходимо было дернуть за цепочку. Этим приводился в действие рычаг. С одной стороны – цепочка, с другой – чугунная болванка весом килограмма два-три. Болванка приподнималась, и вода устремлялась в унитаз. Если все было закреплено, как следует, то и ничего, – работало, как надо. Между ванной и унитазом укрепили мы большое зеркало высотой метра полтора, если не больше. Чтобы было удобно бриться мужу, да и мне перед работой приводить себя в порядок.
Сыну нашему, Славику, было шесть лет. Я, придя с работы, суетилась на кухне, готовя ужин для моих мужчин. Слышала, как пошел в ванную сынок, как дернул за цепочку. И вдруг… страшный грохот, и звон разбившегося стекла!!! В одно мгновение я оказалась в ванной. Моему взору предстала следующая картина: мой ребенок, в летней одежде с голыми руками и ногами, стоял, прижавшись к стене спиной. А весь пол перед ним сплошь был усеян осколками зеркала. Плохо закрепленная чугунная болванка, сорвалась и, стукнув по зеркалу, упала на пол. Зеркало разлетелось на миллион осколков. Осколки были большие и маленькие. И совсем маленькие, почти – пыль. Ребенок стоял белый, как стена, к которой он прижался. Но он даже не понял, что избежал страшнейшей беды. Что болванка могла упасть ему на голову, что он мог быть весь посечен страшными острыми осколками. Он только испугался, что разбилось зеркало. Знал, что это – плохая примета.
Я бросилась к сыну, начала его ощупывать, оглядывать. К моему счастью, ни одной, даже самой мельчайшей царапины на нем не было. Это было невероятно в таком тесном пространстве. Вокруг него слоем лежали сверкающие обломки. А он остался невредим. Как будто он был закрыт невидимым куполом. Не иначе, как моего ребенка укрыли. И не куполом… Крыльями… Ангел – хранитель… Я полагаю…
Урок
В старших классах школы из всех предметов мне больше всех нравилась – физика. Это, наверное, благодаря нашему учителю, который увлекательно доносил до нас знания. И поэтому я очень хотела, закончив школу, поступать только в технический ВУЗ. И мне посчастливилось в 1968 году, сразу после окончания школы, поступить в политехнический институт на инженерно-физический факультет. Почему посчастливилось? Да потому, что в то время поступить в технические ВУЗы было неимоверно трудно. Они считались наиболее престижными. Тогда высоко ценились инженеры. Мечта моя сбылась! Сдав экзамен по физике, я стала студенткой! Жизнь моя круто переменилась. Все стало другим. Поменялось окружение, изучаемые предметы – совсем другие, – не такие, как в школе. Методы обучения – тоже другие. Никто не бегал за нами, не требовал, чтобы мы занимались. Здесь были другие принципы, – взрослые. Хочешь – учи, а не хочешь, так и не надо. Это, так сказать, – твои проблемы. Масса новых дисциплин, только успевай с ними знакомиться. Жить предстояло с совершенно чужими (впоследствии, – такими родными на всю оставшуюся жизнь) людьми. Делить с ними небольшую комнату много лет подряд. Наступила новая, – совершенно другая жизнь. Дни летели. То практические занятия, то коллоквиумы, то что-нибудь еще, всему надо было уделить время. Незаметно приблизился Новый Год, что означало – вот-вот и первая, самая страшная, – сессия. Недаром, существует поговорка – «лиха беда – начало».