Каллиграфия

Флоренская Юлия

Внезапно Кимура остановился. Застыл на месте, словно стрелой пронзенный.

– Пошевеливайся, кретин!
– взревел командир стражи, толкнув его в спину.
– А то мы с тебя шкуру живо спустим!

На другом конце аллеи суетился Деви:

– Что там такое? Почему медлят? Я ведь приказал, или как?! Аннет, где Аннет?! Разыщите мне ее! Она должна видеть представление из первых рядов!

Умение раздражать узколобых стражей закона, а в данном случае беззаконья, человек-в-черном весьма успешно унаследовал от родителей, как и прочие яркие свои качества. На него сыпались оскорбления, его пинали - и хоть бы что. Даже с места не сдвинулся. Начальник

охраны как раз начал соображать, что пора бы пустить в ход тяжелую артиллерию, а именно дубинки и приспособления наподобие кистеня, когда чей-то мощный кулак угодил ему под нижнее ребро. После чего конвоиры с неописуемым трепетом обнаружили, что цепи, на которых особенно настаивал Деви, дали слабину и главный предатель неожиданно обрел свободу. Одни более впечатлительные лица приписали сие освобождение колдовству, другие - разгильдяйству и недобросовестности младших подчиненных... Лиха вдоволь хлебнули, впрочем, и те, кто был за магию, и те, кто за рассеянность. Когда Кристиан, сосредоточившись и погрузившись в себя, повторил подвиг китайских мастеров кунг-фу, мало не показалось никому. В пылу драки расхрабрилась даже Джейн и, невзирая на путы, сумела наподдать вовремя подвернувшемуся под руку, незадачливому преторианцу. Носилки с Джулией бросили где-то под деревом - тогда-то она и очнулась. Передозировка сделала свое дело: пейзаж перед глазами плыл довольно-таки прытко - не то брасом, не то кролем. Мимо Джулии к куче-мале просеменил, извиваясь угрем, директор, хотя на деле он, весьма крепко сбитый, с испугу еще и шею втянул, поэтому извиваться там было нечему. От учебного корпуса, странно подпрыгивая и меняясь в размерах, семимильными шагами спешило на выручку подкрепление. И следовало протереть глаза, чтобы убедиться в наличии у этого подкрепления карабинов и прочей, весьма внушительной, амуниции. Вооруженному до зубов, вновь прибывшему эскадрону было бы, как дважды два, отправить бунтарей в колонку некрологов... Если бы не одно происшествие.

События разворачивались столь стремительно, что Кианг, которая влезла на дерево, чтобы наблюдать за потасовкой, едва ли смогла бы поведать журналистам из студенческой газеты хоть что-нибудь мало-мальски вразумительное. Вслед за появлением в поле зрения экипированной «группы поддержки» случилось нечто такое, что привело в движение значительную часть ротозеев и согнало заплечных дел мастера с возвышения, на котором он тихо-мирно потачивал саблю. Вспышка на полнеба, а то и на всё небо целиком - лично директору некогда было вдаваться в детали. Он приготовился услышать гром, ибо, по его разумению, вспыхнуло не что иное, как синяя струя небывалой по силе грозы. Однако он напрасно зажимал уши - барабанной дроби не последовало. Зато волосы его наэлектризовались и стали как щетка.

– Вот это я понимаю! Вот это высший класс! Такой мощности с избытком хватило бы для казни на электрическом стуле!
– вырвалось у него, и он проворно упал на траву, чтобы его не испепелило ненароком следующей молнией. Со стороны же могло показаться, будто директора свалил сердечный приступ.

Как и предполагалось, Аризу Кей - а в Академию явилась именно она - одной молнией решила не ограничиваться. То тут, то там порасцветали голубые и желтые вспышки, однако на Кристиана, Джейн и Франческо, которые, войдя в раж, колотили противников с возросшим воодушевлением, эти вспышки не произвели ровным счетом никакого эффекта.

– Аризу!
– пролепетала Джулия, в чьем взгляде засветилось безмерное обожание. Да и сама она вдруг засветилась.
– Аризу! Спасительница наша!

Деви бегал вокруг свалки, комично размахивал руками, издавал нечленораздельные возгласы и издалека шибко напоминал рассерженного скотч-терьера. Однако наконец он притормозил, оценил обстановку, насколько позволяла ему близорукость, и, указав трясущейся пятернею в сторону мерцающего пятна над эшафотом, крикнул не своим, но весьма убедительным голосом:

– В нее стреляйте, в нее!

Кое-кто отреагировал на призыв и даже занял позиции за ближайшими к площадке деревьями. О безрезультатности краткого залпа возвестили недоуменные лица стрелков да сдавленный хрип директора. А мерцающее пятно рассмеялось звонким, пронзительным смехом. И в этот момент Деви, который успел покрыться гусиной кожей и проблеять своим людям, чтобы они не

отступали, заметил, как к первому пятну движется второе, не уступающее по яркости Альфа-Центавре. В этом пятне он распознал Джулию Венто.

– Стреляйте в них обеих!
– с пеной у рта заорал он.
– Не дайте им вас одурачить!

В светящихся оболочках Джулии и хранительницы пули сгорали, как спички (или таяли, как воск, - тут уж любое сравнение сгодится), так что новый залп если и не вызвал в рядах паники, то наверняка заставил задуматься. Деви крякнул, схватился за голову и напропалую помчался к главному корпусу, за бинтами и аптечкой, предвидя, что из его подчиненных при таком жаре получится если не бифштекс, то отменное рагу.

Меж тем бои на передовой принимали довольно курьезный оборот, и те, кто делал ставки на стражников, рисковали остаться в проигрыше. Кристиан и Франческо определенно брали верх, хотя силы были неравны. Вымещая свое негодование на спинах и ляжках бывших притеснителей, Джейн быстро освоила хук слева и на практике ознакомилась с приемом «икке осае» [60], которому во время короткой заминки ее обучил Кимура. Охранники, они же атакующие, они же терпящие поражение, чуть ли не кадриль перед Франческо отплясывали, и он тешил себя надеждой, что вскоре заставит их ходить по струнке. Небывалый прилив сил он приписывал, разумеется, только себе, хотя на школьных уроках физкультуры слыл лодырем, и в те годы к нему крепко-накрепко приклеилась унизительная кличка «Тефтеля». Однокурсники тоже что-то не замечали за ним особого рвения к атлетизму, а частота, с которой он посещал тренажерный зал, говорила сама за себя. Так что богатырская силища, какую проявил он в драке, явилась открытием как для него, так и для его товарищей. Всею же этой силищей он был обязан исключительно хранительнице (ну, и, может, чуть-чуть - собственному усердию). Ему, если так выразиться, из кладезя Аризу Кей перепал немалый потенциал, с каким не только в сражении победить, но и страну при желании завоевать можно. Итак, пока Франческо самозабвенно отправлял в нокаут любителей помахать кулаками, пока Кристиан и Джейн, также не лишенные поддержки хранительницы, придавали охранникам ускорение, сама хранительница сердечно приветствовала Джулию.

– Ваша Елизавета предупредила меня как раз вовремя. Похоже, сражение в разгаре, - улыбнулась японка.
– Я ничего не пропустила?

– О, уверяю тебя, ты подоспела в самую пору, - со столь же сладкой улыбкой ответила Венто.
– Жаль, у меня еще в глазах двоится, а то могла бы и я кого-нибудь поколотить...

– У нас с тобой другая задача, - Заведя руки за голову, Аризу Кей изящно вынула из пучка палочки-канзаши, и волосы ее иссиня-черным каскадом ниспали на плечи.

– Это еще зачем?
– удивилась Джулия.
– Чтобы облегчить путь потокам энергии? Активизировать биополе?

– Да нет, просто надоели мне эти шпильки, - сказала та.
– Пора уже что-то менять.

– Когда всё закончится, приходи к нам в четвертый апартамент, - предложила Джулия, взявшись с нею за руки.
– Мы тебя приоденем, новый имидж придумаем. А то ты вечно в кимоно да в кимоно.

– Идет, - кивнула хранительница.
– Ну а теперь давай-ка замутим здесь генеральную уборку!

Обстреливаемые со всех сторон, они, тем не менее, были неуязвимы. Вокруг творился невообразимый хаос, шум - что грохотание прибоя в бурю, а им ни жарко ни холодно.

– Эх, раззудись, плечо, размахнись, рука! Ты пахни в лицо, ветер с полудня! [61] - задорно крикнула Аризу Кей, заблистав столь ослепительно, что шаровые молнии и звезды галактики вместе взятые не дерзнули бы с нею тягаться и непременно сняли бы перед нею шляпу.

Джулия от японки не отставала, и вскоре вся Академия, начиная от макушек сторожевых башен и кончая глубокими, мрачными подвалами, сияла, что новогодняя елка. Люди из вооруженного отряда на проверку оказались не прочнее едва оперившихся птенцов - все, как один, попадали замертво. А Деви - на того и смотреть было больно - скорчился, точно его скрутило кишечным спазмом, глаза вылупил (тогда как их следовало бы зажмурить) и давай кудахтать, как наседка!