Каллиграфия
Шрифт:
Не менее внушительной показалась ей фигура Кристиана, который приближался к ним, как рассекающая воздушные слои комета. Столь же устрашающе и неотвратимо. Он был не из тех, кто охотно расточает улыбки и комплименты, а в данную минуту выглядел так, точно ему дали отведать прогорклого масла, осушив при нем последнюю флягу с водой. По крайней мере, выражение его лица красноречиво свидетельствовало о чем-то подобном. Мало того, думал он, что чернокожая игнорирует его, словно на его месте чурбан, так еще и хранительница невесть кого из себя возомнила, распоряжаясь судьбами, как ей на душу ляжет. Беспредельное разочарование, глубоко затаенная обида. Он не настолько пока совершенство,
– Джулия, насилу вас нашел!
– воскликнул он, пронзив ее взглядом, как иглою.
– Нам пора.
Лиза при его появлении вытянулась по стойке смирно, стараясь как можно реже дышать и производить, по возможности, минимальное число движений. На нее, как и на подавляющее большинство студентов Академии, один только облик человека-в-черном оказывал действие сродни красному сигналу светофора. А от звука его голоса у многих начинали трястись поджилки, как если бы этим голосом им выносили смертный приговор. Что и говорить, если даже у Джулии при одной мысли о нем по телу разливалась слабость. Она совсем недавно стала замечать, какие у Кристиана необычайно яркие черные глаза. Эти глаза сверкали, даже когда он выглядел задумчивым или отстраненным. А уж если речь заходила о чем-нибудь для него небезразличном, сияние глаз заливало всё его лицо.
– А как же праздник?
– опешила она.
– Через три часа, уже совсем скоро. Аризу обещала устроить незабываемое пиршество.
– Никаких праздников, - отрезал Кристиан.
– Время не терпит.
Он выжидающе умолк, хотя готов был взорваться - так у него всё кипело внутри. Однако выходить из терпения на глазах у Джулии - безумство из безумств. Она, еще чего доброго, сочтет его взбалмошным и расторгнет вгорячах «братско-сестринские» узы. Поэтому на случай неповиновения он даже заготовил сентенцию о тщетности человеческого бытия и о тех бесполезных членах общества, которые, в угоду своим порокам, предаются эпикурейской праздности, вместо того чтобы трудиться на благо науки. Но ораторствовать на сию животрепещущую тему не пришлось - девушка ни с того ни с сего учтиво склонила головку, пробормотала: «Конечно, сэнсэй», - и выразила полную готовность следовать за ним хоть в рай, хоть в пекло. Лизу, которая так и не оправилась от перенесенного при виде Кристиана шока, она настойчиво потянула за собой.
Было без пяти минут равновесие, без одной минуты - неземная благодать, и Франческо, настроение которого после встречи с учителем почти пришло в норму, сидел под вишней в позе лотоса, учась медитировать по технике Аризу Кей. Джейн бродила рядом и, казалось, была чем-то раздосадована. Где-то среди деревьев японка умасливала пирогами Клеопатру, которая, столкнувшись в насаждениях с человеком-в-черном, сделалась замкнутой и скупой на слова. В ее помощи, несомненно, нуждались и нуждались весьма, поскольку детишки, прослышав о том, что открылся портал, бросились из пагод врассыпную, чтобы их не поймали и не отправили депешею в родное гнездо.
Черный плащ синьора Кимура наводил на Франческо ужас, и не успел он отдаться блаженству под сенью сакуры, как этот инфернальный предмет одежды вновь обнаружился у него перед носом.
– Уходим, - распорядился Кристиан, небрежно оборвав шелковую паутину, которую бедный паук-трудяга старался, плел с тех пор, как развиднелось.
Джейн подскочила к своему руководителю, словно голодающий Поволжья к трапезному столу, и поинтересовалась,
– Обсудим позднее, - был ответ, и англичанка понуро отступилась, видя, что ничего толкового от него не добьется.
Ребята решительно не понимали причину столь скорого отбытия; Кристиан же упорствовал в молчании. Он был убежден, что излишняя осведомленность полезной не бывает, и отнюдь не желал оповещать своих подопечных о том, что между ним и хранительницей пробежала черная кошка.
– Я хочу попрощаться с Аризу Кей, - заупрямилась Джулия.
– Мы не можем просто так взять и исчезнуть.
– На это нет времени, - возразил Кристиан. В голосе его прозвучали властные нотки: - Беритесь за руки.
На фоне плаща мелькнула серебристая пластинка телепортатора.
– Так не пойдет!
– воспротивилась Джулия, которая поставила себе непременною целью увидать напоследок хранительницу сада. Но не сделала она и двух шагов, как учитель с силою сжал ее запястье, чем вызвал ее крайнее возмущение. Однако вырываться было бесполезно - она и пикнуть не успела, как свет сада для нее померк. Теперь все четверо вместе с Елизаветой стояли на мощеной камнем дорожке академического парка, где фонари еще не погасли, а небо над сторожевыми башенками уже приобрело слабую малиновую окраску. Кристиан всё так же сжимал ее руку, словно бы утверждая над нею свою власть, и глядел пристально и сурово. Он никак не мог привыкнуть к неповиновению с ее стороны.
Лиза, едва очутившись на знакомой территории, рванула к общежитию, да так резво, что без труда оставила бы за флагом лучших спринтеров Италии, вздумай они с нею состязаться. Сейчас она растолкает своих приятельниц, чтобы объявить о возвращении героев. И они, то есть приятельницы, ввиду такого события не пошлют ее куда подальше, как это бывает в обыденных ситуациях, но заразятся духом торжества и сбросят ночные сорочки, дабы облачиться в праздничные одежды и выйти навстречу победителям.
Франческо также поспешил к своим, чмокнув Джейн в губы. А Джейн, пожелав Кристиану и Джулии доброго утра, вприпрыжку убежала вглубь парка, как будто нарочно предоставив им возможность объясниться наедине.
– Что на тебя нашло?! Попрощаться с Аризу Кей!
– Что нашло на меня?!
– взвилась итальянка.
– Мне хочется то же самое спросить у вас. Какая муха вас укусила, сэнсэй? Что вы имеете против проводов?!
– Ровным счетом ничего, - отозвался тот.
– Но едва ли хранительница одобрила бы столь скорое расставание. Я предвидел, что она примется уговаривать нас подождать, пока не окончится праздник в честь возрождения, и, в итоге, переубедит всех до одного. А наше появление в Академии после рассвета чревато долгими расспросами и подозрениями.
Джулия мрачно кивнула. Его доводы были неоспоримы. И самого стойкого хватил бы удар, когда бы они вдруг выплыли невесть откуда.
Кимура взял ее за руки и вкрадчиво прошептал:
– Давай не будем ссориться, милая. Нам ведь еще столькое предстоит.
То ли голос его, то ли нежное обращение возымели силу, но Джулия внезапно приникла к нему, и он ощутил аромат ее волос.
– Я с вами до скончания века, синьор, - страстно проговорила она и, поцеловав его в щеку, скрылась в утреннем тумане.