Каллиграфия

Флоренская Юлия

– Водил, - поправил ее тот.
– Водил дружбу. Теперь это уже не важно.

– Ах, вот как! Не важно?!
– Брови хранительницы поползли вверх.
– Если б ты предупредил меня, с какими особами знаешься, я была бы предусмотрительней и не сыпала бы советами направо и налево.

Когда Кристиан невинно поинтересовался, что подразумевается под словосочетанием «сыпала советами», собеседница его изрекла такое, отчего гладко зачесанные назад, глянцевые его волосы чуть было не встали дыбом.

–

Твоя Люси, - сказала она с укоризной, - просклоняв нас с Елизаветой на все лады, пожаловалась затем, что страдает от неразделенной любви к человеку, который увлекся другою. Пожаловалась, не называя имен. Упомянуты были лишь Моррис, Актеон да Джулия. И то, с каким раздражением отзывалась Люси об Актеоне, навело меня на мысль, что он-то и есть властитель ее дум, а раздражена она постольку, поскольку он не обращает на нее внимания. Когда же я полюбопытствовала, кто такой Моррис, то получила довольно четкое представление о нем как о главаре мафиозного клана. И тогда всё, казалось, встало на свои места. Некая безымянная соперница, Джулия в стороне, Актеон...

– Именно его-то и убили, - пробормотал Кристиан, и Аризу Кей вспыхнула, как маков цвет.
– А властителем, как ты выразилась, ее дум, был твой покорный слуга.

– Ох, я не могла даже допустить, что эта ужасная особа влюблена в тебя! Она ведь ни разу не произнесла твоего имени!

– А как же ее связь с Джулией?
– нахмурился Кимура, которого такое объяснение отнюдь не устроило.
– Если она жила с Джулией под одною крышей, не следовало ли из этого заключить, что я также вхожу в число ее приближенных?

– Оно-то, конечно, так, но...
– Хранительница озадаченно потерла переносицу.
– Но в тот момент меня занимало иное: свечение Джулии давно сделалось предметом моих размышлений, и я гадала, как бы употребить его во благо вашей операции. Тогда я решила, что на меня снизошло озарение, но, к несчастью, я обманулась. К несчастью для тебя и твоего друга Актеона... Я посоветовала Люси представить Джулию Моррису.

– Не подозревая, что она и есть та самая соперница, - подытожил Кимура.
– Ну и удружила же ты, Аризу, нечего сказать! В какой водоворот нас всех втянула!

– Вероятно, я уже тогда утратила свою проницательность... Потеряла хватку, - удрученно сказала та.
– Повествование моей пленницы было не всегда последовательным и местами сумбурным, что, возможно, и сбило меня с толку.

Кристиан лихорадочно мял цветок в пальцах. Ясно, как день, что у Люси еще до злосчастного столкновения в саду зрел план, а советы японки этот план только упрочили.

– Как могла ты подвергать ее такому риску, зная, что я к ней испытываю?!
– высказался он наконец.

– Я полагала, трудности лишь укрепят ваши отношения, - неуверенно проговорила Аризу Кей.

– А если бы Моррис лишил ее жизни? Как бы ты оправдалась?!
– Он в изнурении запрокинул голову. Там, над переплетениями унизанных цветами ветвей, сверкало лазоревое небо, грело щедрое солнце и порхали юркие пташки. Однако если бы кто-нибудь предположил, что Кристиан не расположен

к восторгам на их счет, то попал бы в самое яблочко. Признание хранительницы поразило его до глубины души, если не сказать большего. Оно свергло хранительницу с пьедестала всеведущей и всемогущей жрицы, уравняв с простыми смертными; ее, непогрешимую, низвело до уровня тех, кто учится на своих ошибках.

– Знай, - приглушенно проговорил человек-в-черном, - что если бы Джулия погибла, то одним Кристианом Кимура в мире стало бы меньше. Нас с нею скрепляет слишком прочная нить.

– Но ведь финальный аккорд сыгран, и он мажорный, не так ли?
– улыбнулась японка, положив руку ему на плечо.

Не удостоив ее ни ответом, ни взглядом, он с отрывистым вздохом поднялся на ноги, стряхнул с одежды бледно-розовые лепестки и побрел восвояси. Хранительница чувствовала себя так, словно ей на голову обрушилась арка красной пагоды.

«Вот и точка, - угнетенно подумала она, - в нашей незыблемой, многолетней дружбе».

***

Лиза с Джулией обнаружили в неизведанной части сада узкую, замшелую тропинку, которая вилась меж гладко отесанных валунов и заползала в самые таинственные уголки.

– А ты хоть капельку скучаешь по Криту?
– спрашивала Лиза, глазея по сторонам.
– Он ведь, наверное, сказочный...

– Ага, сказочный. Был бы сказочным, если бы не мафия. Мы скрывались от преследователей, чтобы, в итоге, угодить прямиком в их логово.

– Значит, они вас сцапали?

– Сцапали? Нет, - безотрадно рассмеялась Венто.
– Заманили и запутали. Так вернее будет. Я доверилась кое-кому, а расплачиваться пришлось с лихвою. Ведь ничто не мешало мне повернуть назад. Дать стрекача, если что не по-моему, - это я завсегда. Но только б рассудительность была... Да осторожность. В общем, засадили меня в зловонный подвал, и не подоспей вовремя Клеопатра, стала б я мишенью для стрельбы.

– Ох!
– вырвалось у Лизы, которая перестала считать ворон, явственно представив себе, как корчатся при расстреле осужденные. Пространные дифирамбы в честь кенийки, последовавшие вслед за сим, ничуть ее сердца не тронули, хотя уж кто-кто, а мужественная и отважная Клеопатра заслуживала почестей больше иных. От Джулии это безразличие не укрылось, и она потребовала разъяснений.

– Бука букой, - серо отозвалась Лиза, охарактеризовав таким образом африканку.
– Я еще в Академии заметила, что она с приветом. Ходит, от каждой тени шарахается. Непривычна я к таким странностям.

– А она непривычна к нашим, - припечатала та, добавив затем более кротко: - Я бы очень хотела, чтобы вы подружились. Ты ведь в некотором роде заменяла ее, исполняя в саду ее обязанности. Вы непременно должны сойтись во вкусах!

– Ладно бы она была робкой овечкой, - протянула Елизавета, - но она ведь и горы посворачивать может, если ей на ум что взбредет! К ней и подойти-то боязно - шибко уж она с виду внушительна.