Камень. Книга восьмая
Шрифт:
— Мучения? — возмущенный до глубины души Кузьмин, как и предполагалось, кинул на стол нож с вилкой. — Да ты у Пожарских как сыр в масле в этом вашем Смоленске катался! Я за вами следил! И не надо тут мне из себя бедного родственника разыгрывать, Петрович.
Михеев тоже бросил на стол столовые приборы:
— Хватит собачиться, господа канцелярские! Поимейте совесть! Дайте хотя бы десерт доесть!
— Тридцать процентов, — хохотнул Прохор и опять подмигнул мне.
— Ты охренел? — окончательно повелся Ваня и уставился на меня немигающим взглядом. — Ляксандрыч, не слушай Петровича, ты ему не больше
— Думаю, — протянул я, — пятидесяти процентов Прохору Петровичу будет достаточно.
Из Колдуна как воздух выпустили — он поник и повял.
— Десять процентов из оставшихся пятидесяти идет семье Кузьминых, десять семье Михеевых, десять Шереметьевым за информационную поддержку, на оставшиеся двадцать строим или помогаем восстанавливать детский приют. — Я аккуратно положил на стол приборы. — Предложения, дополнения будут?
— Лешка, ты чего? — Прохор юмора не понял и находился в натуральном ступоре. — Какие пятьдесят процентов? Я же пошутил! Ты же шутишь, и я решил… Забирай все, мне такие деньжищи ни к чему!
— И мне, — буркнул Михеев. — Не жили богато и нехер начинать…
— Царевич, — широко улыбался пришедший в себя Кузьмин, — отдай бабло мне, освою со всем усердием! Верну с процентами!
— Забирай, — кивнул я, чуя, что Ванюша отошел и готовит Прохору «ответку». — У тебя надежней будет.
— Ты что творишь, Лешка? — как выразился ранее колдун, возмущенный воспитатель снова «залез на табурет». — Веры этому мутному персонажу нет никакой! Послушай меня, сынка…
— Доход от контракта с японцами, — прервал я Прохора, — полностью пойдет на чужих детей. Это не обсуждается. Ответственный господин Кузьмин, контроль на господине Белобородове. Вопросы, предложения? Отлично, можно и по пивку, господа!
Еще через час, когда первые страсти по поводу дуэли поутихли, я читал на пляже последние новости и тихо ох@евал — король Франции, король Италии и князь Монако опубликовали совместное коммюнике, в котором вызывались исполнять обязанности моих секундантов в дуэли с королем Испании Филиппом…
Наше общее отношение к этой новости доходчиво сформулировал Ванюша, грустно отсалютовавший непонятно кому бокалом с темным пивом:
— Вот и сходили, бл@дь, за хлебушком…
Глава 13
Вечером, перед ужином, мы с братьями, Прохором, Иваном, Владимиром Ивановичем Михеевым и Алексеем Петровичем Нарышкиным отправились на «Звезду» для очередных переговоров со старшими родичами по кодированной связи. После краткого отчета воспитателя о нормальном моральном состоянии всей нашей многочисленной делегации, со стороны царственного деда последовали ожидаемые поздравления с успешным «разгоном испанских демонстрантов», закончившиеся привычным рычанием:
— Почему в аэропорту ни одного трупа не оказалось? Могли бы и вздернуть на мачтах парочку из руководства гавани, чтоб в телевизоре картинка получше была! В вашей ситуации трупом больше — трупом меньше уже не играло такой роли, а вот для репутации Романовых и престижа Империи очень даже! Прошка, твоя недоработка, раньше за тобой подобного милосердия что-то не замечалось! Постарел? Размяк? Хватку потерял?
— Виноват, государь, —
— Тоже верно, — буркнул император. — Претензии снимаются. Благодарю за службу!
Пока Прохор бодро отвечал, мы с Колей и Сашей понятливо переглянулись — дед, как и всегда, даже не подумал извиняться, а просто… Просто решил похвалить.
— Где там наш будущий дуэлянт? — тон императора сменился на добродушный. — Алексей, голос подай.
— Здесь я, государь.
— Задавать глупый вопрос, сможешь ли ты завалить Филю, не буду, а просто сообщу, что очень и очень много правящих родов мира сходятся во мнении, что дуэль должна состояться. — И после небольшой паузы он добавил: — Иначе Испанию просто разорвут на части, а род Савойских прекратит свое существование.
После коммюнике Гримальди, Медичи и Бурбон стало и так ясно, что дуэль, скорее всего, состоится, иначе Савойские навсегда потеряют лицо, но вот то, что правящие роды всего мира решат вмешаться в ситуацию, лично меня пугало и настораживало…
— Деда, ты же понимаешь, что главные зачинщики всего произошедшего проживают в Лондоне и Берлине? — я сглотнул. — Хочешь, я и Гогенцоллерна с Виндзором на дуэль вызову?
— Лешенька, внучок, — император отчетливо вздохнул, — если кому по рангу и вызывать Вилли с Георгом, так это мне, и то я этого делать ни в коем случае не буду, максимум войну объявлю и войска к нашим границам для вида перекину. А твой вызов еще одному королю и императору те же самые правящие рода мира воспримут уже как самый прямой подрыв всего устоявшегося мироустройства и угрозу собственной власти. Объяснять почему?
— Не надо, — теперь вздыхал уже я.
— Печальные последствия для тебя лично и всех Романовых, надеюсь, представляешь тоже?
— Да понял я, деда…
— Очень на это надеюсь, внучок. А твою вероятную дуэль воспринимай как исключение из правил, как стечение обстоятельств, позволяющее Европе избежать очередной кровавой бойни под названием «Мировая война». И поверь мне на слово, Алексей, твой крестник, Филипп Савойский, прекрасно знает, что собой представляют в качестве противников Романовы и ты в частности, и на верную смерть в гордом одиночестве не пойдет, а потянет за собой и Гогенцоллернов, и Виздзоров.
— Это как?
— Не перебивай старших, Алексей! — не так уж и строго рявкнул дед. — Все увидишь, не переживай, соответствующая работа ведется. Тем более большинство правящих родов и без подсказок с нашей стороны прекрасно понимают, что команды бедолаге Филиппу отдавались из Лондона и Берлина. Теперь поговорим о ваших ближайших планах, — император откашлялся и, судя по звукам, отпил воды. — Князь Монако Альбер, как он мне сегодня сам сказал, беседовал с вами по поводу неспокойной ситуации на Лазурном берегу, а тут еще публикации в прессе по поводу дуэли… Короче, по просьбе Людовика Бурбона и Альбера Гримальди вы с завтрашнего дня отправляетесь в небольшое путешествие с остановками в Ницце, Каннах и Сен-Тропе — ситуация именно на этих курортах вызывает у французов большие опасения, а присутствие там грозных и крайне злобных русских принцев должно остудить горячие головы… инсургентов. Прохор, ты ведь бедолаг-испанцев и прочих инородцев так назвал в рапорте?