Камешек в небе (= "Галька в небе"). Звезды как пыль (другие переводы)

Азимов Айзек

Улыбка исчезла с лица Ризетта.

— Мы все этого бы хотели. Каждый из нас. Кстати, я Теодор Ризетт, полковник регулярной лигейнской армии, но в нашей маленькой игре мы не пользуемся званиями, даже к Автарху мы обращаемся «сэр». Это кое-что напомнило мне.

Он стал серьезным.

— У нас на Лигейне нет ни лордов, ни леди, ни Ранчеров. Надеюсь, я никого не обижу, если случайно забуду о титулах?

Байрон пожал плечами.

— Как вам угодно, пусть не будет никаких званий в нашей маленькой игре.

Но как насчет трейлера? Я понял, что должен договариваться с вами.

Он осмотрелся. Джилберт сидел, безмолвно слушая. Артемизия повернулась к нему спиной. Ее тонкие бледные пальцы чертили абстрактные рисунки на фотоконтактах компьютера. Голос Ризетта вновь привлек ее внимание.

Лигейнец обвел взглядом рубку.

— Впервые вижу тиранитский корабль изнутри. Раньше не приходилось. Аварийный люк ближе к корме? Мне кажется, двигатели окружают середину корабля.

— Верно.

— Хорошо. Тогда нет никаких неприятностей. В старых моделях двигатели на корме, поэтому трейлер приходится ставить под углом. Труднее организовать искусственное тяготение, а маневрирование в атмосфере вообще невозможно.

— Сколько времени это займет, Ризетт?

— Недолго. Какой величины трейлер вам нужен?

— А какой вы можете дать?

— Самый роскошный. Конечно, если Автарх так говорит, значит, вопрос решен. Мы можем присоединить целый корабль. У него будут вспомогательные моторы.

— Я полагаю, там будут жилые помещения?

— Для миссис Хинриад будет значительно удобнее, чем здесь…

Он резко остановился.

При упоминании ее имени Артемизия медленно и холодно прошла мимо и покинула пилотскую рубку. Байрон проследил за ней взглядом.

Ризетт сказал:

— Вероятно, мне не следовало говорить «миссис Хинриад»?

— Нет, ничего. Не обращайте внимания. Вы говорили…

— О помещениях. По крайней мере, две большие каюты с душем. Обычные туалетные устройства больших лайнеров. Ей будет весьма удобно.

— Хорошо. Нам нужны пища и вода.

— Конечно. В резервуаре будет двухмесячный запас воды. Если захотите организовать плавательный бассейн, тогда запас будет на меньшее время. И замороженные туши. Сейчас вы едите концентрат тиранитов?

Байрон кивнул, и Ризетт сделал гримасу.

— У него вкус прессованных опилок. Что еще?

— Запас одежды для леди, — сказал Байрон.

Ризетт сморщил лоб.

— Да, конечно. Ну, это будет ее забота.

— Нет, сэр. Вы снабжаете нас всем необходимым. Можете доставить и одежду, соответствующую современной моде.

Ризетт коротко рассмеялся и покачал головой.

— Ранчер, ей это не понравится. Ее не удовлетворит одежда, которую она не сама выберет. Это точно. У меня есть опыт с подобными созданиями.

Байрон сказал:

— Видимо, вы правы, Ризетт. Но будет так.

— Ладно. Но я вас предупредил. На

вашу ответственность. Что еще?

— Разные мелочи. Запас моющих средств и еще косметика, духи — то, что нужно женщинам. Это все позже. Начните подготовку трейлера.

Теперь молча вышел Джилберт. Байрон посмотрел ему вслед. Челюсти его сжались.

— Хинриады! Ведь они Хинриады! Джилберт и она — тоже.

Он продолжал:

— Конечно, понадобится одежда для мистера Хинриада и для меня. Но это не так уж важно.

— Верно. Вы не возражаете, если я воспользуюсь вашим радио? Мне лучше остаться у вас на корабле, пока все не будет закончено.

Байрон подождал, пока были отданы первые приказы. Потом Ризетт повернулся и сказал:

— Никак не могу привыкнуть к тому, что вы ходите, говорите. Вы так на него похожи. Ранчер часто говорил о вас. Вы ведь учились на Земле?

— Да. Неделю назад я получил бы диплом, если бы не это происшествие.

Ризетт неуверенно взглянул на него.

— Вы говорите о посылке вас на Родию? Не сердитесь на нас. Мне это не нравилось. Строго между нами, и нашим парням это совсем не понравилось. Автарх, конечно, не посоветовался с нами. Откровенно говоря, это был риск с его стороны. Некоторые из нас — я не упоминаю имена — даже решили задержать лайнер, на котором вы были, и освободить вас. Естественно, это было бы риском. Но мы сделали бы это, если бы не Автарх.

— Я рад, что вы доверяете мне.

— Автарх все держит здесь.

Палец Ризетта коснулся лба.

— Никто точно не знает, почему он принимает те или иные решения. Но его решения кажутся правильными. Во всяком случае, пока ему удавалось перехитрить тиранитов. А другим не удавалось.

— Как моему отцу, например.

— Я не имел в виду его, но в известном смысле вы правы. Ранчер особый человек. Он мыслил прямо и никогда не позволял кривых ходов, всех считал хорошими. За это мы полюбили его. Он был одинаков со всеми. Хотя я и полковник, но вышел из народа. Мой отец был рабочим. Но для Ранчера это не имело значения. И то, что я полковник, тоже. Встречая ученика инженера, он останавливался и перебрасывался с ним словами, и весь день ученик чувствовал себя главным инженером.

Таким он был. Он не был мягок, мог быть и строгим, но лишь в той мере, в какой это было нужно. Вы получали то, что заслужили. Но он не допускал капризов. Таков был Ранчер. Автарх совсем другой. Разум у него острый. Но и только… Приблизиться к нему невозможно. Например, у него совсем нет чувства юмора. Я не мог бы говорить с ним так, как говорю теперь с вами. Сейчас я просто говорю, отдыхаю, улавливаю свободные ассоциации. С ним же нужно говорить точно, не тратя лишних слов. И использовать формальные выражения, иначе получишь выговор. Да, Автарх есть Автарх, этим все сказано.