Каналья или похождения авантюриста Квачи Квачантирадзе
Шрифт:
Тут Григорий заметил в вагоне красивую женщину. Сорвался с места, пристал к ней.
Минут через пять Квачи пошел его разыскивать и услыхал:
— Ты чаво кобенишъся-то, стерва? Мине государь с государыней руку целуют, а ты ломаешься?! Что? Не знаешь, хто я? Гришку Распутина не знаешь? Так я те покажу, кто я такой! У-у, бесстыжая шалава!..— и наговорил таких слов, что даже вагон покраснел.
Просьбами и увещеваниями Квачи кое-как вернул в свое купе великого учителя, который никак не мог угомониться
Минут через десять щепетильная дама и ее супруг — высокопоставленный чиновник и друг министра юстиции Щегловитова — осторожно постучались в купе и почтительнейше попросили прощения.
Гришка не желал с ними разговаривать. Огорченный и напуганный супруг ушел. Квачи последовал за ним.
— Аполончик! Стой у двери и никого не впускай! — бросил вслед Гришка.
На подступах к Петербургскому вокзалу раскрасневшаяся и встрепанная дама весело выпорхнула из Гришкиного купе.
Квачи спросил Гришку:
— Вы простили ее, святой отец?
— Простил. И грехи отпустил. Христианин я, аль нет? Вот ее адрес, запиши!
— Ну и слава Богу!..
— Аполончик! Сегодня я твой гость — приглашай в "Аркадию".
— Вы слишком щедры, святой отец! Столько счастья в один день!..
— Подготовь все хорошенько. Ложу закажи с занавесочкой, чтоб закрывалась... Привези Елену... А теперь ехай домой и отдохни. Ну и денек выдался! Страсть! Господи, прости и помилуй, и отпусти нам прегрешения наши!..
Квачи было не до отдыха! До вечера надо было много успеть.
Первым делом он погнал свой "Берлье" к Ганусу.
— Поздравляю!.. Мы победили! Проект утвержден! — бросил он пораженному банкиру. — Завтра к двенадцати оплатите наш договор. Я весь день во дворце... Едва удалось уйти... Оставили на обед, ни за что не отпустили... Масса новостей... Уйма перемен... Перед вами флигель-адъютант...
Он рассказал о событиях того дня, в том числе многословно поведал "величайшую тайну, которую клялся сберечь до могилы" да еще приврал отсебятины. В его рассказе то и дело слышалось:
— Мы назначили... Мы перевели... Мы решили... Россия была на грани гибели, нам с трудом удалось ее спасти... Мы убедили государя... Вы позволите телефон? Спасибо!
И, словно драчливый баран, набросился на телефон:
— Алло! Бесо, ты? Найди моих маклеров! Живо! Найди, где хочешь! Через час буду... Ладно, ладно, об этом после. Дай отбой.
— Алло! Елена, тысяча поцелуев и мои поздравления! Как с чем?.. С тем, что ты теперь у нас фрейлина... Не веришь? А завтра, когда получишь соответствующую бумагу с гербом, тоже не поверишь? Да, мы с Гришкой "провернули" это дело!...
— Алло! Квартира Гинца!.. Абрам Моисеевич, это вы? Поздравляю с победой на всех фронтах! Больше покамест ничего не скажу. Через полчаса буду у вас. Соберите инженеров
Опять обернулся к Ганусу.
— Значит так, дорогой друг! За вами магарыч!.. Целую ручки вашей супруге! Очень жалею, что не повидал ее...
Он и к Гинцу ворвался, раздулся от хвастовства.
— Мы с Гришкой сделали!.. Вместе обедали... Сместили... Наградили... Храм доверили мне. Беретесь построить?
— Да за что я не возьмусь! Пусть мне финансируют прокладку железной дороги на Луне — возьмусь!
— Вот планы, вот договор, вот письмо государыни-императрицы...
— Сверю... Посмотрю... Просчитаю...
— Армии нужно двадцать миллионов пар белья. Вот список и цены. Пять процентов мне — и заказ ваш...
— Не так сразу. Надо просчитать. Ответ завтра утром.
— Значит, до завтра! У меня еще уйма дел... Дома с утра ждут министры и начальники департаментов... Поклон супруге, целую ручки... До встречи, мой дорогой друг!
На лестнице, как обычно, толпился разношерстный люд.
— Гоните всех прочь! И больше эту мелюзгу не впускать! Не до них нам теперь! Мне поручено дело такого масштаба, что ихних грошей и считать не стану... Бесо, зови биржевых маклеров!..
— Седрак! Отбери из очереди тех, кто почище и давай сюда, остальных — в шею!.. Чипи, беги на вокзал, встреть Силибистро и Пупи, устрой на квартиру. Без моего разрешения чтоб сюда не заявлялись. Присмотри за ними, будь за хозяина... Габо! Отвезешь эту записку в оперу, примадонне Волжиной. Если пожелает, привезешь ее в "Аркадию"...
Опять ринулся к телефону.
— Алло! "Аркадия"? Говорит князь Квачантирадзе... Зарезервируйте для меня первую или вторую ложу, украсьте цветами, да понарядней... И чтобы все было готово.
— Алло! Танечка? Тысяча поцелуев!.. Надеюсь, ты здорова? Хочешь посмотреть место грехопадения? Вертеп. Блудилище... Учитель тоже будет там. Не робей, потом сама пожалеешь... Если хочешь, можешь надеть маску... Что? Боишься? Говорю тебе, ничего страшного. Я так проведу вас в ложу, что сам черт не заметит. Будет Елена и певица Волжина, словом, все свои... Значит, согласна? Тогда быстрей одевайся, мы за тобой заедем.
Сказ о "паспорте" Григория и побивании блудницы
Два часа ночи.
Пиршество в разгаре.
Огромный зал горит и сияет.
Хрустальные люстры из множества гирлянд играют тысячами граней, слепя, как бесчисленные алмазы.
Нежно позвякивает севрский фарфор.
Замороженное в серебряных ведерках и бережно запеленатое шампанское брызжет золотыми искрами в граненых кубках.
Шипит и пенится льющийся из узкогорлого, пузатого кувшина янтарно-медовый кюрасо-шипр.