Капитали$т. Часть 5. 1991
Шрифт:
— Нет, — сказал я медленно. — Никаких дел не было, от тебя про этого директора в первый раз услышал… А чем он занимался?
— Да не в курсе я, — пожал плечами Серега. — Слышал, что фирма «Заря», что с каким-то итальянцами совместное предприятие. Вот и все.
— Понятно, — ответил я.
— Короче, я вижу, ты весь в работе… — Серега неправильно оценил мою напряженность. — Не буду отвлекать, трудись!
Серега ушел. А я смотрел на лежащие передо мной бумаги с цифрами и думал…
Глава 20
— Нет, — сказал
— Даже больше, чем стопроцентный, — сказал я.
На улице солнце, уже почти лето. Мы сидим возле кинотеатра с поэтическим названием «Буревестник». Обсуждаем сложившуюся ситуацию. На мне фирменный джинсовый костюм. В кармане куртки — миниатюрный японский диктофон. Включенный, конечно же. В «Буревестнике» идет новый хит — «По прозвищу 'Зверь», у входа в кинотеатр толпится народ. В тени под ивой — бочка с квасом, возле нее тоже людно.
— Ничего нельзя было сделать, — снова повторил он. — Ничего. И я не пойму, Леш… У тебя претензии какие-то, что ли?
— Два трупа посторонних людей, — сказал я тихо.
— Ну да, — кивнул Миша. — Охранник — это посторонний, по-твоему? Он знал, на что шел. И жена… Хотела бы спокойной жизни — со слесарем бы жила, а не с делягой.
— Сопутствующие потери? — грустно усмехнулся я.
— Сопутствующие, — кивнул Миша. — А как иначе? Война. А ты чего, Леш, беспокоишься, что менты копать начнут? Плюнь ты на это дело. Всем до лампочки. Везде стреляют, че, новости, что ли, не смотришь?
Все верно, подумал я. А ведь Миша опасный человек. Опасный! И даже не своей решимостью и холоднокровием. Слишком здравомыслящий. Слишком хорошо понимающий текущий момент.
— Ладно, — сказал я. — Что с людьми, которые это делали?
— Поехали отдохнуть немного, — сказал Миша. — Спецы, сам понимаешь, ценные. Штучные спецы, их беречь нужно.
— Бабки нужны? — спросил я.
Миша усмехнулся и молча покачал головой.
Я поднялся со скамейки.
— Ну ладно… Поеду. Дел еще тьма.
— Еще одно, Леш… — сказал Афганец, тоже поднимаясь. — Я бы на вашем месте охраной озаботился. Хочешь, пришлю к тебе человечка завтра? Спец. Из «конторы» сманили, прикинь?
— Так у нас вроде есть? — удивился я.
Миша тяжело вздохнул.
— Боксеры-то? Нет, они ребята, конечно, внушительные, на вид серьезные. Но это не охрана. Это ее отсутствие.
— Вообще, да, — согласился я.
— Мы надумали фирму делать, — продолжил Миша. — Чтобы одной охраной занималась. Ну и… другими делами. Силовую структуру, короче. В Москве такие точно есть уже. И в Питере тоже, и еще кое-где… Вот и нам нужно. Дела-то большие начинаются, а тут хотя бы стволы легально носить можно будет. Ты как смотришь?
— Положительно, — сказал я. — Если что — участвуем. Поможем и транспортом, и оборудованием… и по финансовой части тоже.
— В общем, я завтра пришлю человечка, — сказал Миша.
— Давай, — кивнул я.
Мы
Я ожидал, что товарищ прокурор будет недоволен. Что он будет в гневе — метать громы и молнии. Я даже не удивился, если бы он совсем не захотел со мной разговаривать. Но я не ожидал увидеть такой реакции…
Мы встретились в городском парке возле памятного знака с табличкой — комсомольцы семидесятых годов в этом месте заложили капсулу с посланием комсомольцам будущего.
Обычно при наших встречах прокурор был доброжелателен, любезен специфической начальственной любезностью, которая всегда немного свысока. Он знал себе цену, определенно получал удовольствие от должности и власти, которую эта должность дает.
Но в этот раз я увидел совершенно другого человека, который даже на себя был не очень похож. Совсем не прокурор, а какой-то перепуганный мужчина. Перепуганный до полусмерти. Что-то подобное происходило с прошлым директором водочного, которому мы привезли в багажнике мелкого бандита, полезшего не в свое дело. Но то был партийный функционер, прокурор казался мне крепче… «А они слабые все», — вспомнилась мне цитата из неснятого еще фильма.
— Здравствуй, — сказал мне прокурор. — Я буквально на секунду. Дела! — Он попытался улыбнуться, но получилось плохо.
— Здравствуйте, — вежливо поздоровался я. — Ваш вопрос решился…
— Ничего не хочу знать! — замахал он руками. — Ничего! А по комбинату… добро получено, Алексей. Короче, шороху там наведем, не беспокойтесь! Уже есть распоряжение… Одним словом, будет дело!
— Это хорошо, — сказал я. И добавил, снизив голос почти до шепота: — Никто не хотел, чтобы получилось так, как получилось. Случайность. Понимаете?
— Нет! — тоже шепотом закричал он. — Не понимаю, не знаю и знать не хочу! Все! Забыли! Не было ничего, не было!
— Да, — согласился я. — Не было, значит не было. Может быть так и лучше.
— Сердце что-то шалит последнее время, — пожаловался прокурор. — Нервы, понимаешь. Нужно бы в больницу… Но какая уж тут больница, к чертовой матери! Так и сдохнешь на боевом посту! — яростно выкрикнул он.
А ведь он меня боится. Подумал я. Ну что же такое?! Сам потребовал труп в обмен на свои услуги, и теперь боится… Правда, труп получился не один. Но все равно, я думал, что прокурор — мужик прожженный и циничный. А по факту получается — слабак.
— Здоровье нужно беречь, — посочувствовал я. — Не казенное. А за помощь — спасибо. За нами не заржавеет, сами понимаете. Кстати, что слышно? Злоумышленников нашли или нет? А то люди говорят всякое… тоже беспокоятся.
Прокурор молчал. Сопел так тяжело, что я уже начал опасаться, не стукнет ли его настоящий инфаркт.
— Следствие ведется, — наконец выдавил он из себя. — Пока еще никто не задержан. Есть рабочая версия — чеченская мафия, понимаешь. Были у покойного с ними какие-то дела… В этом направлении работают.