Капойо
Шрифт:
Рида покачала головой.
– Не смотреть? Несмотря на то, что ты гватре?
– Да. Он поступал очень благородно.
– И что было дальше?
– спросила Гелиэр, останавливаясь.
– Он выздоровел и ушёл. Но он мне очень нравился. И в свой день рождения я пришла и сказала ему об этом.
– Ты сама пришла к нему?
– потрясённо спросила Айлери.
– И он... он тебя поцеловал, как в той книге?
– спросила с придыханием Рида.
– Да, - сказала Аяна.
– Да. Он поцеловал меня.
Она стояла и смотрела, как три девушки
– Но он не женился на тебе?
– вдруг резко остановилась Рида.
– Мы сказали друг другу слова, после которых у нас люди считаются мужем и женой.
– Вы... вы сказали?
– спросила Айлери.
– Ты имеешь в виду, что ваши отцы не договаривались? А бумаги?
– Нет. Не договаривались. У нас всё по-другому, - сказала Аяна.
– Я ведь издалека, понимаете? У нас всё настолько по-другому, что и не описать. Слушайте, я не могу больше. У меня уже рябит в глазах от вашей беготни. Я сойду с ума от ваших вопросов. Может быть, выпьем по паре стаканов каприфоли?
Аяна хотела выиграть время, чтобы сесть и подумать. Всё зашло слишком, слишком далеко. Один её ответ порождал три новых вопроса, и это продолжалось бесконечно.
– Так что было дальше?
– спросила Рида.
– Да ничего не было, - простонала Аяна.
– Всё. Конец. Конец истории.
– О чём ты говоришь, - сказала Айлери.
– Если вы поженились, почему ты тут... почему ты капойо кирьи Гелиэр? Ты опять что-то скрываешь?
– Ладно. Ладно!
– воскликнула Аяна.
– Его силой увезли. Я пошла искать его. Я почти нашла его. Он должен вернуться в декабре. Я тут одна, и у меня не было денег. Поэтому я пошла работать у Гели.
– Но почему ты не пошла к его родне?
– удивилась Рида.
– Ты можешь попросить помощи у них. Севас обычно не возражают против таких браков, тем более, что вы... нравитесь друг другу. А бумаги оформишь после того, как он вернётся.
– Он не из севас. И с бумагами всё сложно...
– тоскливо вздохнула Аяна.
– Но и не из катьонте, - сказала негромко Рида.
– Катьонте никуда не ездят. Он бы не смог «приехать» к тебе, тем более что это всё происходило не в Арнае. Как же...
– Да остановитесь хоть ненадолго!
– умоляюще воскликнула Аяна.
– Зачем вы это спрашиваете? Почему вы задаёте мне все эти вопросы?
– Да потому, что нам никто ничего не рассказывает!
– вдруг почти крикнула Рида.
– На все наши вопросы, которые мы задаём дэскам, мы только и слышим, что это не женского ума дело, и что нужно иметь терпение, что нужно сесть за вышивку, вместо того чтобы страдать ерундой, и что мы слишком маленькие! Ты приехала издалека, и ты не называешь нас детьми и не стыдишь, когда мы спрашиваем о поцелуях! А я даже не знаю, как это! Мама целовала меня в щёку, и я видела спектакль с поцелуем, но я не настолько тупа, чтобы считать,
Её щёки пылали, и Аяна подумала, что кир Эрке не зря назвал Риду бодрой. Она отвернулась к стене и уткнулась в неё лбом.
– Я не могу. Я не могу! Я не могу с вами говорить об этом!
– Аяна, мы хотим знать!
– крикнула Рида.
– Мы хотим знать!
Аяна закрыла глаза, ещё сильнее упираясь в стену.
– Я однажды задавала такие вопросы моему... родственнику, и мы так же ходили туда-сюда и кричали, пока он не предложил мне выпить хмельного, чтобы оно развязало языки и размягчило уши. Я сейчас бы выпила не каприфоли, а хмельного, потому что это невыносимо. Невыносимо! Но вам, кирьям, нельзя хмельное.
Она повернулась к ним, потёрла ладонями лицо и убрала волосы назад, и увидела, что все трое остановились напротив неё, а ещё ей показалось, что Рида еле заметно толкнула Гелиэр локтем в бок.
– А почему бы нам не сделать так же?
– вкрадчиво спросила Рида.
– Мы можем... мы можем выпить вина. И ты расскажешь нам, что было дальше.
– Но...
– начала Айлери.
– Мне...
– Твой муж не запрещал тебе, - быстро сказала Рида.
– Я уверена.
– Ты права, - сказала Айлери, сильно, до синевы, побледнев.
– Он вообще не говорит со мной. Он не запрещал мне хмельное.
– А я не кирья, - сказала Рида.
– Я дочь севас. И тебе, Гели, отец не запрещал.
Аяна смотрела на них с растущим изумлением. Сейчас они напоминали ей не три бутона в саду, а скорее близнецов и Сэла.
– О чём вы говорите?
– спросила она с изумлением.
– Что происходит?
– Мы просто хотим узнать некоторые вещи, - сказала Рида.
– Те, о которых нам не рассказывают. О которых все молчат, понимаешь? Как, например, о том, что каждый месяц...
Она замялась, и все трое одновременно покраснели.
– Я ведь права?
– по очереди обернулась она к Гелиэр и Айлери, и те смущённо, едва заметно, кивнули.
– Ты говорила, что может быть по-другому, помнишь?
– сказала Гелиэр очень, очень звонко.
– А я даже не понимаю, как это всё... ну... даже если не по-другому.
Рида вдруг отвернулась, закрывая лицо руками.
– Пожалуйста, - сказала она.
– Пожалуйста. У нас слишком много вопросов, на которые никто не отвечает. Это мучительно... Пожалуйста, помоги!
32. У нас есть девять дней.
– Кир Эрке хочет тебя видеть, - сказал Лерт.
– А где Илойте?
– По делам отлучился.
– Сейчас. Зайду к кирье.
Аяна взбежала по лестнице и поспешила на женскую половину.
– Заходи!
Гелиэр лежала на кровати в нижнем платье, обмахиваясь веером. Она слегка беспокойно посмотрела на Аяну, но промолчала.
– Гели, мы теперь вообще не будем говорить?
– спросила Аяна.
– С тех пор, как ты села в экипаж позавчера, я не слышала ни слова. Может, хотя бы сегодня начнём разговаривать? С тобой всё хорошо?