Капойо
Шрифт:
– Купали?
– изумилась Гелиэр.
– Кота?
– Да. Гели, я хотела спросить, раз уж речь зашла. Мне прямо до одури любопытно. Откуда дэски берут эти свои... книжки?
– Они продаются в книжных лавках.
– Я не держала в руках ни одной книги за эти два с лишним года. Последний раз это было дома.
Аяна внезапно осознала, сколько времени прошло с тех пор, как она была на занятиях в учебном дворе. Арем Дар пригласил арем Басто на урок, и тот рассказывал вместе с Раулом, как они делают гладкое стекло для очков и полируют отлитые линзы. Тили близоруко щурилась, Коде сидел и чесался, а Конда
– По правилам я должна помешать тебе». Он сперва повернулся к ней с непонимающим видом, а потом улыбнулся, прищурился, слегка наклонил голову набок и сказал: «Ты права. Помешай мне, а то тут сейчас снова случится пожар».
– Стой, - сказала Аяна.
– У твоего отца в комнате ведь были книги. И у Кариса тоже.
– Это скучные. Там какие-то цифры и ещё что-то. Да и всё равно, он не разрешит.
– А книги о травах? О теле человека? О... О том, как делать стекло?
– А такие бывают?
Аяна вздохнула. Ладно. Харвилл говорил, что тут есть хранилище книг, но доступ туда дорогой. И женщинам туда нельзя. Этим вопросом можно заняться чуть позже. Она оставит этот вопрос киру Анверу.
– Гели, я схожу вниз. Может, там прохладнее...
– Хорошо. Тогда скажи внизу, пусть ледяную воду принесут. Мне лень вставать и идти до звонка.
Аяна накинула платье и спустилась вниз, на кухню, по дороге встретив застёгнутого наглухо Уителла. У неё промелькнула мысль, что он чем-то похож на поддельную девушку в витрине Аплайи. Та тоже выглядела одинаково прилично в любую погоду, а её деревянное лицо, раскрашенное умелой рукой, всегда выражало любезную радость, так же, как лицо управляющего всегда носило выражение непоколебимого достоинства.
– О! Капойо!
– воскликнул Илойте.
– Знакомься, это Арчелл.
Арчелл вежливо приподнялся, стряхивая крошки от холодного пирога с лимоном, который остался от вчерашнего обеда кира Эрке.
– Очень приятно, - с набитым ртом проговорил он.
– Прости. Я голодный.
– Сколько же у тебя друзей?
– мило улыбнулась Аяна, глядя на Илойте и вспоминая, что он там говорил про свои поджилки.
– Мы все – друзья, - сказал он.
– Камьер камьеру – друг, товарищ и брат. Как говорится, сперва накорми друга своего камьера, а потом уже себя.
– Вот тут ты отклонился от истины, - поправил его Арчелл, поднимая палец.
– Ты сначала поел сам, и я бы не сказал, что твой обед был скуден. Лишь после этого ты предложил мне пирог. Я довольствуюсь жалкими крохами по сравнению с тем, что ты съел сам.
– Я сегодня целый день в разъездах по делам дома, - сказал Илойте.
– Я тоже устал и голоден.
– Если бы я мог рассказать тебе о всех моих разъездах, ты бы посочувствовал мне, приятель.
– О, ты тут, - кивнула Саорин Аяне, заходя на кухню.
– Весь день тебя не видела. От тебя вкусно пахнет.
Аяна улыбнулась.
– Кирья хотела ледяную воду, - сказала она.
– Я могу взять кувшин?
– Иди, я сама приготовлю. Может, лимон и менту добавить? Будет кисловато, но освежающе, и запах будет дивный. И немного сиропа, а? Попробуешь что-то новое.
– Давай, - сказала Аяна, вспоминая ледяной шарик из облаков оурана.
– Люблю пробовать новое, особенно когда оно дивно пахнет.
35. Твоя сестра украла кота
Предчувствие дождя висело в воздухе, серое, осязаемое. Аяна лежала, открыв глаза и глядя на небо, обрамлённое листьями папоротников в горшках. В шею тянуло долгожданной прохладой.
Она приподняла голову. Ишке спал, нагрев покрывало и её ноги под ним. Она не шевелилась, хоть ноги и порядком затекли.
– Ну ты и отъелся, - сказала она шёпотом.
Он приоткрыл один глаз и лениво потянулся, вытягивая переднюю лапу. Потом он свёл все усы вперёд, отчего его морда стала очень смешной, и медленно, очень широко зевнул, обнажая длинные белые клыки.
Аяна покачала головой.
– Вот ты любитель поспать-то, оказывается.
Он гибко вильнул телом, устраиваясь поудобнее, не открывая глаз, и положил большую морду на лодыжку Аяны.
– Балбесина ты, Ишке, - укоризненно сказала она.
– Что ты творишь? Ты мне ноги отдавил. И ещё поудобнее укладываешься, да? Давай-ка я тебя лучше причешу, пока Кимо спит.
Она решительно села, вытаскивая гребешок из сумки.
– А ну, иди сюда!
Кот вздрогнул всем телом, когда Аяна нежно прижала его за холку к ногам и провела гребешком по гладкому, сытому боку. Он задёргал шкурой и напрягся, потом снова зевнул, направляя густые толстые усы, похожие на усы морских котов, в одну сторону.
Аяна рассмеялась, и он обиженно посмотрел на неё.
– Лежи, лежи, - сказала она, отодвигая с шеи высохший травяной ошейник и пытаясь почесать под ним, но кот поднялся на ноги и потянулся, выгибая спину дугой, потом в два прыжка скакнул по кровати и тёмным пятном прочертил дугу за перила, в арку.
Аяна с сожалением глянула ему вслед.
– Эх, ты, - с укором прошептала она.
– Бродяжья твоя душа!
Она подошла к Кимату, вспоминая, как вечером они строили из камешков пирамидки, похожие на камни пути хасэ. Пирамидки Аяны, к сожалению, разваливались, и их камешки рассыпались по булыжникам двора, звонко отскакивая. Кидемта, которая тогда как раз уходила домой, с улыбкой сказала, что в бухтах залива есть много плоской гальки, обкатанной морем. Она сказала, что брат приносил ей эти камешки, а потом они строили из них замки, как у крейта, и скрепляли гальку глиной.
Аяна вспомнила, что видела подобные ограды в Фадо, только там гладкие серые камни были скреплены не глиной, а строительным раствором. Да, галька, несомненно, будет удобнее обычных камешков.
Она быстро оделась, поцеловала Кимата в щёку и любовалась, как он спит, подложив руку под голову и сопя маленьким носом.
– Ты уже уходишь? Так рано?
– удивилась Кидемта, месившая тесто рядом с Садором.
– Да. Хочу набрать гальки. Помнишь?
– Да, - улыбнулась Кидемта.
– Конечно.