Кармелита. Наследники: лёд и пламя
Шрифт:
– А ты не допускаешь мысли, что что-то могло случиться у меня или у отца?!
– Мам, у тебя случайно не ПМС? – черт, зря сказал.
– Ты как разговариваешь! – Дина едва сдержалась, чтоб не отвесить сыну оплеуху. – Где шатался, отвечай!
Даня тяжело вздохнул. Жить с родителями в двадцать лет для студента – проще надеть штаны через голову.
– Ты докопаться решила?
– А ты, родной, видимо, окопаться, да? – усмехнулась женщина, садясь на пуфик в прихожей.
– Чего?
– Того! Лапин
– Что «зачем»? – Даня прислонился лбом к косяку.
– Ты хоть представляешь, каково это – вылететь из престижнейшего университета города практически на финише?!
Престижнейшего? Ничего себе! И давно? С тех самых пор, как мэром стал Бероев. Неудивительно.
– Вот вылечу и узнаю, – третьекурсник хотел обойти мать, сидящую в проходе, но не смог. – Можно я к себе пойду?
– Нет, нельзя, – Стас появился внезапно. – Сначала поговорим…
Он, похоже, слышал. Плохо. Меньше всего Даниил хотел посвящать отца во всё это. Боялся. По-детски боялся, но не ремня (да и какой ремень в таком-то возрасте?), а потери доверия человека, который был для парня лучшим другом. Всегда. Такие отношения дорогого стоят.
– О чем поговорим, па? О моём выговоре? – стало совсем тошно.
– Не только, – печально вздохнул инвалид, и отпрыск тут же напрягся. – Сегодня приходили из мэрии…
– И что? – студент выпрямился, уставившись на родителя серьезным взглядом. – Папа, толком можешь сказать?
– Наш дом сносят, – на помощь супругу пришла Дина. – Через месяц
Пару минут семейство молчало.
– Как это? – Даня понимал, что задал идиотский вопрос, но за ним он спрятал эмоции. Выходит, мама так набросилась на него не из-за учебы.
– Просто приедет бульдозер и сравняет наш дом с землей! – Стас сжал кулаки. – Ещё вопросы?
– Не может этого быть! Кто сказал?! – Жданов-младший негодовал. – Черта с два! Никто наш дом не снесет, пока я жив!
Родители лишь усмехнулись, переглянувшись между собой.
– Приказ лежит у мэра, поэтому теперь нам одна дорога – на новое место, – Стас закурил. – Против лома нет приема, сын!
– Да плевать мне на какой-то приказ! Нахрена вы вообще Бероевских шестерок сюда пускали?! – парень наконец снял верхнюю одежду.
– Нам намекнули, что если будем рыпаться, то снесут прямо завтра…
Совет продолжился уже в гостиной.
– Угрожали? – студент нервно ходил из угла в угол. – Это подсудное дело! Пап, ты их запомнил?
– Даниил, успокойся! – Дина рывком усадила чадо. – Никаких дел мы заводить не будем, хотя бы потому, что адвоката нам не оплатить в данный момент, а тяжба может длиться годами! Это же элементарно: земля числится заброшенной уже лет десять, так
– Вы решили сдаться? – в голосе Дани проскочило разочарование.
– Нет, мы решили отступить, поскольку других вариантов не имеется, – инвалид выглядел хуже некуда. – Прости, Дань…
– Так! – оборвал отца парень. – Хватит! Папа! Я и слышать не желаю! Я здесь родился и вырос и никуда мы отсюда не поедем! Ты же этот дом строил! Вот теперь и защищай свою крепость! Иначе, сам себя уважать перестанешь, правда, мам?
Боева с малюсенькой искрой надежды глянула на мужа, а Жданов оставался неподвижен. Слишком трудно, чтобы принять и немыслимо, если вступать в схватку. Выбор. Велик ли он?
Бывает, идешь себе по улице, вроде, никого-то не трогаешь, как вдруг тебя окатывает на полном ходу старый и потрепанный «Коделак». И как это называется?
Зора остановилась как вкопанная, смахивая с лица грязные подтеки, и виновник неожиданно резко сдал назад. Поравнявшись с цыганкой, тонированное стекло автомобиля опустилось, открывая взору растрепанного молоденького брюнета с дешевой сигаретой, безжалостно зажатой между желтоватых и кривых зубов. Узнать его не составило труда. Бывший ухажер младшей сестры, которая сбежала из дома (в то время ещё табора) и пропала без вести около пяти лет назад. После этого и не стало родителей и Крылова тоже ушла искать приключений, и теперь, когда обосновалась в Сочи, и, кажется, немного оправилась после того стресса, снова сталкиваться с прошлым никак уж не хотела, но судя по всему… придется.
– Привет из прошлого, да? – усмехнулся парень, выходя из машины. – Не сразу тебя разглядел… прости за это… – он покосился на мокрую юбку девушки, туша бычок о капот.
– Очки носи! – недовольно бросила Зора.
– А ты не изменилась, – в голосе чувствовалась радость. – Заноза ещё та!
– Не могу сказать о тебе тоже самое…
Студентка помнила этого простоватого парня совсем мальчишкой, вечно голодным и избитым пьяницей-отцом. Зора думала, что из него не может вырасти кто-то путный, кроме как жалкий воришка. Сейчас перед ней стоял высокий и крепкий молодой человек, правда, одетый ну совершенно безвкусно.
– Что, ждала, что и я сопьюсь, ага? – брюнет словно прочитал её мысли. – Да нет, вот подрабатываю в бродячем цирке «Шапито» конюхом… пока гастроли и все дела, так что…
– Слушай, эээ… – девчонка вдруг осознала, что забыла имя старого знакомого. – Как там тебя?
– Саня, – улыбаясь, кивнул тот. – Саня Лопатин.
Дальше разговор не шел. Оба понимали, почему. Наконец, прокашлявшись от души, Лопатин искоса взглянул на Зору, спросив:
– Как Зойка?
– Откуда мне знать, я её не видела с тех пор, как ты…