Кастро Алвес
Шрифт:
юношей. У него был инстинкт учителя, наставника. В общем он преобразовал у нас
методы обучения».
Несмотря на возможные преувеличения, на мой взгляд, лучшим из материалов об
Абилио Боргесе является его портрет, написанный Помпейей: «Абилио Боргес
прославился как выдающийся педагог. Он рассылал пропагандистские бюллетени по
128
провинциям, часто выступал с докладами, писал книги и статьи по вопросам
образования, всячески пропагандируя в
наводнил ими местные школы».
Стр. 55. — Шавиер Маркес говорит, что должны существовать другие стихи,
паписанные раньше этих, но не указывает
Жоаким Теофило Фернандес Брага — португальский поэт (1843—1924). (Прим.
пёрев.)
129
какие. Эти — самые ранние из тех, что включены Афранио Пейшото в Полное
собрание сочинений Кастро Алвеса. Вот эти невинные и неуверенные стихи:
И в незабвенный день его рожденья,
По бесконечной благости своей.
Нам ангела послало провиденье, —
Чтоб он хранил и защищал детей.
Вся поэма представляет собой откровенное восхваление
наставника.
Гораздо интереснее его «Поэзия», написанная, когда ему
шел
четырнадцатый год. В этом стихотворении он говорит об Андах, о ветре и урагане и
воспевает свободу, противопоставляя ее рабству.
Вот строфы из этой «Поэзии»:
Пусть индеец, африканец. Даже пусть и сам испанец Не свободны от оков; Цепи
рабства не сковали, И сковать-то их едва ли Для Бразилии сынов.
Мститель грозный, разъяренный, Вражьей кровью обагренный, Совершает правый
суд. Перед этим ураганом Устоять ли злым тиранам? Перед ним они бегут. Разве
сможет враг надменный Нас свободы драгоценной Хоть на день один лишить? И
последний стих:
Будем век ее хранить!
Эунапио Дейро отмечает, что Кастро Алвес в то время плохо знал португальский
язык. Сейчас можно сказать, что он не владел им в совершенстве всю свою жизнь.
Стр. 58. — Прокопио из храма Матату — жрец, «отец святого», который
подвергался в Баие наибольшим религиозным преследованиям.
Стр. 61. — Омер Монт Алегре в своей биографии Тобиаса Баррето, говоря о
Тобиасе, прибывшем в Ресифе, отмечает притягательность города для будущего поэта и
философа: «Борьба за свободу (в Ресифе) не имеет конца; мятежный дух будет жить
здесь всегда; сегодня уснувший, подземный; завтра бурлящий, страшный; сталь
стремится к движению; меч не может оставаться в бездействии. В конце концов Тобиас
тоже хочет испытать силу этого порыва и просит:
Приникнуть дай и мне, Ресифе,
К твоей груди, что львов вскормила...
15 Жоржи Амаду
129
И
свободе, повторено бесконечным множеством писателей, которые в то время и
впоследствии избирали Ресифе как отправную точку для своей общественно-
политической деятельности».
Стр. 62. — Касаясь революционного восстания Педрозо, Жилберто Фрейра пишет:
«Судя по популярности, которую Педрозо завоевал среди цветных в поселениях беглых
рабов, видно, что в Ресифе начала XIX века наряду с жителями особняков имелась
масса черных, уже обладавших революционным потенциалом».
129
Стр. 63. — И поныне среди наиболее видных представителей пернамбукской
интеллигенции или писателей, связанных своим творчеством с Пернамбуко, играет
большую роль литература, имеющая социальную функцию. Достаточно упомянуть
имена Жилберто Фрейры, Жозе Линса до Pero и Сисеро Диаса с его живописью, столь
близкой и понятной народу.
Юридическое учебное заведение было осноаано в Ресифе вскоре после того, как
город стал театром двух революций на протяжении десяти лет. Экономические
социальные условия Пернамбуко, крупнейшего очага сахарной цивилизации, были
таковы, что наряду с могущественной сельской аристократией тут имелись круги,
проявлявшие живые народно-демократические тенденции. Это приводило к тому, что
учившаяся там молодежь становилась скорее радикальной. На нее оказывала влияние
сложная социальная действительность, которая здесь сильнее разделяла людей и
строже дифференцировала их, чем, например, в Сан-Пауло.
Элой Понтес приводит высказывание одного студента факультета в Ресифе: «Вы
там на юге — поэты. Мы же здесь — философы!»
Стр. 70. — Мне кажется, что если бы вместо Ресифе Кастро Алвес отправился в
университет Сан-Пауло, возможно, его поэзия не приобрела бы того социального
характера, который обессмертил ее. Если бы поэт ограничился песнями любви, мы бы
имели в нем лишь соперника Алвареса де Азеведо. В Сан-Пауло проявилась бы только
часть его темперамента, тогда как в Ресифе он раскрылся полностью. Шавиер Маркес
отмечает влияние на Кастро Алвеса Виктора Гюго. Рядом с французским поэтом я
поставлю город Ресифе с атмосферой, ноторая царила на факультете, они ответственны
за направление, которое приняла поэзия Кастро Алвеса. То была скорее атмосфера
политическая, чем литературная.
Стр. 72.— Призывы идут и из современных сензал. И по сей день их подхватывают