Катастрофа
Шрифт:
Наконец в шесть вечера 22 мая он отправился в Грас — на автомобиле. Невероятно, но автомобиль принадлежал некоему Бразолю, сыну бывшего предводителя полтавского губернского дворянства. Того самого, что председательствовал в Полтаве, когда юный Бунин служил там библиотекарем в губернской земской управе.
Много на свете изумительного!
СТАЛИНСКОЕ ПЛАМЯ
1
Франция прогибалась под гитлеровским сапогом.
Она расплачивалась за свое правительство — слабое и трусливое.
5
10 июня вступил в войну друг Мережковского — Муссолини. Ему тоже хотелось урвать свой кусок.
14 июня гитлеровцы заняли Париж.
17 июня выживший из ума престарелый Петен с детской наивностью предложил Гитлеру перемирие. Получив это предложение, фюрер презрительно усмехнулся: «С агрессором? Никогда!»
Немцы шли по французской земле так же свободно, как по берлинской Александерплатц. Они выкатились к Атлантическому океану в районе Бордо.
Франция лежала у их ног — поверженная и опозоренная.
Немцы маршировали по Елисейским полям, галантно скаля зубы француженкам.
Бунин, собрав узлы и чемоданы, почти как в феврале двадцатого года, пытался бежать от оккупации.
Но бежать было некуда. 9 июля вернулся в Грас — пропыленный и смертельно усталый. Теперь он его не покинет до светлых весенних дней конца апреля 1945 года.
Не все было плохо. Повезло с виллой. Еще в сентябре тридцать девятого года Бунин перебрался на весьма удобную «Жаннет», хозяйка которой спешно отбыла на свою родину — в Англию.
Именно здесь он проведет самые страшные в своей жизни годы.
Голод и особенно «арктический холод» — вот что станет крушить его бывшее прежде богатырским здоровье.
Но в то же время Бунин испытает необыкновенное творческое вдохновение, высочайший творческий порыв, словно сила Высшая поднимет его над земными невзгодами.
2
Бунин недоумевал, с какой легкостью немцам удалось подмять под себя Францию. «Скучно — и все дивишься: в каком небывало позорном положении и в каком голоде Франция!» — записал он в дневник.
Вот от этого позора и от прочих напастей некоторые друзья Бунина решили перебраться за океан — в США. Седьмого августа сорокового года Иван Алексеевич отправился в Ниццу — на свидание с Цетлиными. Они уже поджидали писателя в кафе «Казино».
— Что вы сидите? — начала его сразу убеждать Мария Самойловна. — Во Франции оставаться нельзя. Гитлер шутить не любит. В концлагерь хотите? А если не это, так легко погибнуть от бомбежек или голода. Вы стали натуральным скелетом! Смотреть страшно. А в Америке вам будут рады — лауреат Нобелевской премии! Там это умеют ценить.
Бунин молчал.
Тогда Цетлин начала перечислять тех, кто едет в США, — Яша Цвибак, Марк Алданов, Марк Вишняк, Маршаки, Лилия Кантор…
Он никак не хотел ссориться с могущественной Цетлин. И, поддавшись вроде на ее уговоры, они вместе прямо из кафе направились в американское консульство. Консул принял их радушно, угостил вкусным кофе и хорошим коньяком. Он объяснил Бунину, какие нужны документы для получения въездной визы. Тот
— Черта с два! У меня совсем другие планы. Поедем, но в противоположном направлении.
Она не поняла — о чем речь? Но переспрашивать не стала. Знала— не ответит.
Он старательно заносил в дневник:
«9.8.40. Пятница.
…Алданов с самого приезда своего все твердит, что будет «гражданская война». Твердо решил уехать в Америку…
Цетлины тоже собираются…
Ни риса, ни макарон, ни huile [5] , ни мыла для стирки.
5
Масла (фр.).
10.8.40.
Продолжается разграбление Румынии — румыны должны дать что-то еще и Венгрии.
8-го была огромная битва немецких и английских авионов над берегами Англии…
Все растет юдофобство — в Румынии новые меры против евреев. Начинает юдофобствовать и Франция…
15.8.40.
Немцы стреляют по Англии из тяжелых орудий. Англичане бомбардировали Милан и Турин. Болгарские и венгерские требования к Румынии. Румынский король будто бы намерен отречься и скрыться в Турции.
17.8.40.
Проснулся в 6 1/ 2(значит, по-настоящему в 5 1/ 2 ).Выпил кофе, прочитал в «Вестнике Европы» (за 1881 г., взял в библиотеке каннской церкви) «Липяги» Эртеля [6] . Ужасно. Люба должна выйти за «господинаКарамышева», камер-юнкера, богача, пошляка, проповедующего «верховенство» дворянства в России надо всем, его опеку над народом — «на благо народу». Лунной ночью автор подслушивает разговор его и Любы из своего окна…
6
Ранний рассказ писателя А. И. Эртеля (1855–1908), вошедший в его сборник «Записки Степняка».
Все утро все долины и горы в светлом пару. Неясное, слабо пригревающее солнце, чуть слышный горьковатый запах воздуха — уже осенний.
…Огромный налет немцев… на Лондон, на берега Темзы — «все в дыму, в пламени…». Кажется, и впрямь начинается.
Погода разгулялась, тишина, зной, торопливо, без устали, без перерыва точат-точат цикады у нас в саду.
Сейчас около 7 вечера. Были в городе за покупками… Магазины почти пусты — все раскупалось последний месяц бешено. Уже исчезло и сало (масла нет давным-давно). Мыло для стирки выдают по карточкам маленькими кусочками, весят, как драгоценность. Осенью, когда исчезнут овощи и фрукты, есть будет нечего».