Катя и Демон
Шрифт:
Он нахмурил высокий лоб, невольно потирая висок и качая рогатой головой. Властвующая семерка лишилась одного участника, и это вносило разлад в веками устоявшийся порядок, начисто выбивая из привычной колеи.
– Причем рискнул крыльями и возможностями, махнул рукой на силу, – согласно вторил ему другой брат, – и ради чего?
По каменному полу шелестел ветер, прорываясь сквозь оконные рамы и задевая кожистые крылья властителей, перекатывая мелкие камешки и гоняя призрачные клубы угольной пыли, царящей здесь повсеместно.
– У меня есть некоторые подозрения по этому поводу…
Демоны переглянулись. В глазах каждого загорелся огонёк нетерпеливого восторга. Неужели слухи, распространяемые
– Похоже на то. Иначе иной причины я не вижу… Только Светлые обладают подобной силой нас привлекать, заставляя жертвовать всем. По крайней мере, так говорят легенды, – он тяжело выдохнул, глядя прямо перед собой немигающим взглядом. – Тем не менее прецедент создан, и мы обязаны как-то на это среагировать. Демон, самовольно оставивший свой почетный пост, должен быть наказан.
Обведя взглядом остальных собратьев, старший демон скорбно поджал и без того тонкие губы, и его голос отразился многократным эхом от высоких потолков:
– Мы были поставлены во главе Запретного мира, чтобы служить примером властной дисциплины, так что подобные инциденты просто недопустимы. Нам следует вернуть брата, чтобы подвергнуть его справедливому возмездию за проступок во избежание дальнейшей дискредитации наших провластных позиций.
Все понимали, чем подобное своеволие может грозить им, как ставленникам куда более высших сил. Кто знает, на что пойдёт Мудрейший, узнав, насколько сильно те его подвели, допустив побег одного из Семи? Поэтому следовало как можно скорее исправлять эту сложную ситуацию. Вот только каким образом?
– Но как мы его достанем, не нарушив правил? Он недосягаем, а до ночи Открытых Врат ещё много месяцев…
Взгляд старшего демона заледенел. Нервно поведя могучими плечами, он обернулся к застывшим в ожидании его решения братьям.
– Мы должны просить дозволения Мудрейшего.
16
Снегопад давно затих, оставив после себя клубившуюся ледяным туманом непроглядную молочную хмарь, да прилипшие на оконное стекло снежинки. Одна из них, большая и лучистая, медленно спускалась вниз по его запотевшей поверности, оставляя за собой тонкую, влажно блестящую дорожку. Её ювелирные лучи плавно истаивали по пути. Но вдруг, едва достигнув края деревянной рамы, снежинка отчего-то решила резко поменять направление, и я с восторгом пронаблюдала, как она, вопреки всем земным законам, ползёт уже вверх, обозначая новую линию, пока нехитрый рисунок не завершился, растопив снежную звезду подчистую. На стекле же осталось маленькое, аккуратно нарисованное ею сердечко, и я уже знала, чьих это рук дело. Те самые руки обнимали сзади, уютно сцепившись в замок на моем животе.
Утренняя прохлада, скопившаяся за ночь, пыталась забраться к нам под плед, заставляя зябко ёжиться. Но на холод мне было наплевать. Теперь, когда решение было принято, всё казалось таким простым и понятным. И почему я не сделала этого давным-давно? Сейчас совершенно новая, восхитительная реальность предстала передо мной во всей красе, а точнее, уютно расположилась позади, грея и греясь.
Невесомо поцеловав меня в затылок, Демон выбрался из-под общего пледа, чтобы подбросить в печку поленьев. Его волосы на фоне открытой заслонки казались взлохмаченными языками пламени. Он и весь был как самое настоящее пламя, в этом я убедилась наверняка. Нельзя было не залюбоваться на широкую спину, на чёрные, распластанные по всей поверхности кожи, кожистые крылья. Сейчас только рисунок, но я прекрасно помнила, как они выглядели в реальности. Величественно, грозно, впечатляюще…
Дейм
– Скоро будет тепло.
Я угукнула, с досадой глядя на его босые ноги. Пол, должно быть, совершенно ледяной…
Кошки словно срослись друг с другом в один большой шерстяной ком и не выказывали ни малейшего желания из него разгруппировываться. Оно и понятно. К утру избушка совершенно остыла. Дейм поставил чайник на печку и вернулся ко мне, заключив в теплые собственнические объятия. Хотя нет, ничего подобного… Я пока что не его собственность. Пока… Честно говоря, мысль стать этой самой собственностью уже не вызывала такого отторжения. Ну а что в этом плохого? В общем-то ничего. Это ведь не какой-нибудь там премерзкий Антипов, а целый Дейм. Заботливый, безумно привлекательный, всемогущий, и, кажется, тоже в меня влюблённый… И потому быть его собственностью вовсе не оскорбляло, ведь та могла быть полярно разной. В бордовых мужских глазах я видела себя драгоценностью, редким сокровищем, а не бессловесной рабыней. Это льстило и воодушевляло. На рабыню я бы никогда не согласилась, а вот на сокровище… совсем другое дело!
За всё то время, что мы были вместе, он ни разу не спросил о моей так называемой энергии, не дал понять, что она ему хоть как-то нужна и не торопился требовать. Да и вообще не выказывал ни малейшей в ней заинтересованности. Отнюдь. Кажется, его интересовала лишь я сама. И сейчас, получив меня без какого-либо договора, он на нём не настаивал. Наоборот, мужчина, как и я, просто совершенно по-человечески наслаждался моментом, зарывшись лицом в мои волосы и нежно поглаживая по спине.
Много мыслей пронеслось в моей голове за эту ночь, но больше всего запомнилась одна, самая вразумительная и логичная: я больше не буду сопротивляться и убегать, а просто стану следовать за собственным сердцем. И сейчас оно яростно семафорило в сторону моего демона, в общем-то, в полном согласии с разумом.
Демон приподнял меня над диваном, опрокинул на себя сверху и принялся легонько целовать мои зажмуренные глаза, мои раскрасневшиеся щеки и нос. И правда, так куда теплее, я бы даже сказала, гораздо горячей… Да, я больше точно не буду думать ни о чём, а просто позволю себе быть счастливой. Кажется, вполне этого заслужила.
В печке затрещали поленья, тускло освещая деревянную стену комнаты сквозь частую решетку железной заслонки. Дейм вскоре подмял меня под себя и оранжевые сполохи за спиной гармонично дополнили цвет его горящих глаз.
– Все ещё холодно? – в слегка хрипловатом после сна мужском голосе угадывались те самые рычащие нотки, которых я уже совершенно не боялась. Они стали практически родными, сродни уютному мурлыканью Батона.
Вместо ответа я лишь закусила губу, еле сдерживая улыбку.
– Чего ты хочешь, Катя? – прошептал он, не отрывая от меня жаркого гипнотизирующего взгляда, – только скажи…
Как будто под таким взглядом вообще возможно радумывать над вопросом.
– Тебя, – пискнула я первое, что возникло на языке, и не пожалела ни секунды.
Если бы он с самого начала пробовал уговаривать меня подобным образом, то моё согласие было бы в его кармане спустя всего каких-то пару дней…
Уговоры затянулись почти до обеда. Когда в избушке совсем потеплело, а за окном рассвело, мы поставили на печь новую порцию кипятка, так как предыдущая неожиданно выкипела. Удивительно, каким стремительным может быть время.
Кошки стайкой попросились на улицу, ибо явно чувствовали себя лишними на этом празднике жизни. Но вскоре передумали и уже минут через десять запросились обратно. На улице, хоть с восходом солнца и слегка потеплело, всё же продолжалась зима, а жаркая избушка с щедрой миской корма привлекала озябших животных куда больше.