Кайл Соллей
Шрифт:
Езда, то есть перемещение сидя на здоровенном местном животном действовала мне на нервы. Рыцари с детства катаются верхом. Даже само слово рыцарь вроде как означает – «мужик на коне». Но я-то новичок. В первый раз, с отцом, меня спасали только непролазные места, где мы постоянно топтались, ведя за собой животину. Сейчас пришлось привыкать. Задница (и далеко не только она) болела, ещё нужно держать баланс. Но лошадка была спокойна и соображала, что делать и куда ехать быстрее меня. Парадокс. Местные далеки от цивилизации, но транспорт с элементами искусственного интеллекта и системой автопилота уже есть. В общем, если бы не крупная меланхоличная
Пока мы продирались сквозь тропу к тракту, я освоился и поверил в свои силы. Все-таки в этом мире лошади - единственный сравнительно быстрый инструмент перемещения в пространстве. Надо привыкать.
Теперь меня раздражала необходимость ползти со скоростью фургона. На тракте направо, на восток. Проигнорировав возмущенные вопли Оливера, мы со Снорре отделились от основной группы и погарцевали к городу. Насколько я помнил, промахнуться никак не могли, тракт к нему и вёл.
Так, к полудню, смахивая пот, потирая ушибленную задницу, в сопровождении недовольного норда, я попал в местный город.
Конкарно. Местные произносят как Конк Карно. Или Корно. Графам не нравился этот разнобой, поскольку много лет назад они взяли себе фамилию в честь своего владения, а не наоборот. Если кто-то где-то писал Конк Карно, его воспитательно секли по жопе розгами за оскорбление чувств графа. К счастью, местные в массе своей были безграмотны и вообще ничего нигде не писали, а за устное название – не наказывали.
Слева холмы, справа низины, необработанные поля, за ними море. Его вид будоражил. Два корабля, мелкие суденышки, покачивались в бухте. Дорога прямиком в город. Оттуда и туда брели люди, попрошайка протягивал мозолистые руки и фальшиво шлепал беззубым ртом, прося монетку или хлебушка.
Город, по определению - поселение со стеной или иной преградой. Ну, некая изгородь вроде как в наличии. Там, где тракт входил в широкие бестолковые ворота, часть стены была из земли, камней и бревен. Но дальше просто покосившийся деревянный частокол из местных кривых дубов и буков. От времени стволы стали серыми и не казались прочными.
На входе сверкали свежими досками и пока ещё не ржавыми крепежными полосами распахнутые ворота. Два жирных неприятных стражника, с отрыжкой и сальными шуточками требовали у въезжающих мелкую плату. Один из них раскрыл было рот, чтобы истребовать и с меня, но, скользнув взглядом по плащу с гербом семьи, из-под которого красноречиво торчал меч, осёкся и перестал нас замечать.
Городишко лежал в низине, возле мелководной бухты, где проезжающие корабли иногда становились на якорь, вяло торговали, отпускали моряков на берег, пополнялись водой и припасами. Весь город представлял собой лабиринт кривых неуютных улочек, тесных, узких, иногда тупиковых, под ногами плавали нечистоты, если шел дождь, то вода не спешила убраться, цвела и воняла. Зато в центре селения – тот самый рынок, а посреди бухты – песчаный остров с замком самого графа Эльбера Де Конкарно, куда вёл деревянный разводной мост. Окрестности замка как бы другой мир, там жили слуги и приближенные графа. Местная элита.
Простой народ от этого ни разу не унывал. Горожане, даже если жили вдесятером в брошенном доме на окраине без окон-дверей, и топили найденным на улице мусором, считали себя намного лучше сельских жителей,
Конечно, моё баронство сразу видно. Люди не кланялись, но хотя бы расступались. Здесь люд одевался в соответствии со своим статусом, и так, чтобы сразу ясно – идет обувщик-ремесленник, у него кожаный передник, пояс с непонятными инструментами и рукава ниже локтя отсутствуют. Я за день увидел троих, и все выглядели так, будто существует строгий стандарт на внешний вид.
Главная улица несла людской поток к рынку.
Рынок – это такое странное место, куда одни люди привозят товар, другие приходят его купить. Все норовят друг друга обмануть, царит полнейшая антисанитария, ходят попрошайки, бродячие псы и велик риск быть обокраденным. Торговцы орут. Зная, что ищешь, можно смело ориентироваться на звук. Разносчики предлагают пирожки сомнительного происхождения. Словом, пока что самое веселое, что я видел в этом мире.
Верхом на рынок нельзя, так что мы протопали по его краю к таверне «Дебаркадер», двухэтажному побеленному зданию, которое напоминало свернувшегося калачиком на солнышке сытого пятнистого кота. Спешились и передали расторопному мальчишке поводья. Широченное крыльцо всего в три ступени провело внутрь.
Это заведение отличалось от трактира «Пьяная Цапля», как молодой откормленный боевой конь от паршивого ослика. Просторный светлый зал уходил в обе стороны. Всё из дерева, сравнительно чисто, ново, протерто и блестящее, как от смоляного покрытия. Прямо перед нами стойка, за которой невысокий и немолодой крепкий мужик с мощным орлиным носом дружелюбно объяснял что-то худому пареньку. Увидев нас, отослал его и обаятельно улыбнулся.
– Чем могу помочь молодым господам? – его голос был низкий, хриплый и грубоватый, одновременно и смеялся, и нес музыку человека бесконечно приятного в общении.
– А что означает «Дебаркадер»?
– Место высадки. Выгрузки. Тут любой мореход или путник может выгрузить свои проблемы, печали и страхи. Меня зовут Арман Гарк. Я хозяин заведения. Не молодой ли барон Соллей передо мной?
– Да. Простите за манеры. Не представился.
– Ну что вы, я имею честь видеть вас с детства, всю вашу благородную семью, когда вы посещаете Конкарно. Желаете откушать с дороги?
Нас усадили за стол с видом на рынок, сразу же подали вина - не такой гадости, как пил раньше. Я почувствовал, что верховая прогулка действительно утомила меня. Надо ещё пойти на рынок и найти Оливера, он планировал не ночевать в городе, а пусть и в ночь – обратно домой в замок. Усталость внесла свои коррективы, и мы со Снорре стали есть вкуснейшую печёную говядину с имбирным хлебом.
Арман по одному нашему поведению угадал, что мы кого-то ищем, послал того же шустрого парнишку найти Оливера.
Когда мажордом появился, то был сердит, вероятно на меня, но увидев Армана, разговорился, растаял. Они были давно знакомы. Хозяин таверны угостил его вином, сыром, крупно нарезанной ветчиной, взял с нас скромную сумму и проводил. Напоследок посетовал, что его заведение опять хочет купить некий Карло из «Золотого шлема».
В отличие от Оливера я не имел на рынке какой-то цели. Мы просто бродили, зорко следя чтобы не стащили кошелек или оружие. Смотрели на тарелки, расшитые платья, пахнущие свежей кожей ремни.