Каждый мародер желает знать…
Шрифт:
Декан резко повернулась на каблуках и вышла.
— Я дам тебе свою одежду, Лебовский, — сказала Лизонька, стягивая с себя сначала жилетку, потом свитер, потом штаны. Она как-то так быстро выскользнула из своих шмоток, что я даже глазом не успел моргнуть. — Только тебе придется пойти босиком. Моя обувь тебе будет мала...
Штаны были широкими и на резинке, правда, короткими. Я был не особо высокого роста, но Лизонька еще ниже. Так что штанины доходили где-то до середины икр. Зато со свитером и жилеткой никаких проблем не возникло. Лизонька подошла ко мне вплотную, сняла с головы бесформенную кепку и нахлобучила
— Теперь с тобой всегда будет мой запах, — сказала она, поцеловала свой палец, потом коснулась им моих губ.
И я рванул догонять Соловейку.
Через час я сидел, понурив голову, ожидая, когда Соловейка обрушит на меня весь свой гнев пополам с сарказмом. Морально приготовился запоминать очередные цветистые эпитеты, которыми она в порывах гнева обычно расшвыривалась.
Но вместо этого она молча подошла ко мне и села на скамейку рядом. Чтобы сесть, ей понадобилось подпрыгнуть.
— Знаешь, Лебовский, — задумчиво сказала она. — Сегодня утром я думала бросить с тобой вообще заниматься. На черта мне вообще расстраиваться, глядя на то, как самый одаренный студент закапывает свой талант с выгребную яму. Но я передумала. И сейчас тебе помогу. Вытяни правую руку вперед!
Я подчинился. Соверешнно беспрекословно. Она полоснула меня по предплечью неизвестно откуда взявшимся у нее в руке ножом. Да блин, многострадальная моя правая рука!
— Нет, нет, вытяни вперед и сжимай вот так кулак! — она несколько раз сжала и разжала пальцы. — Пусть кровь капает на землю, пока ты будешь повторять за мной. Готов?
— Ну... я сжал губы и подумал, что может и ответил бы нет, вот только что бы это поменяло? — Да.
— Тогда повторяй за мной, слово в слово. Я, Богдан Лебовский, — начала она чеканно и торжественно. — Даю нерушимую клятву крови...
— ...прилежно учиться, вести себя хорошо и не отвлекаться на посторонние глупости с сего момента и ближайший месяц, — закончил я, слово в слово повторяя за ней. — И что теперь будет, если я эту клятву нарушу?
— Твоя кровь превратится в кислоту и растворит твои мозги, которыми ты все равно по назначению не пользуешься, — язвительно отозвалась Соловейка, соскакивая с лавки. — Проверять не рекомендую, вот что. Увидимся послезавтра в полдень. Ты записал?
Ларошева и Бюрократа я увидел от самого входа в столовую. Эта сладкая парочка сидела за столиком у окна, Бюрократ что-то рассказывал, а Ларошев слушал, подперев подбородок кулаком. Выглядели оба так элегантно, будто разоделись на великосветский прием. Я тут же сменил траекторию, решив, что куриная нога с жареной картошкой подождут, а эти двое мне нужны оба.
— Лебовский... — Ларошев оглядел меня с головы до ног. — Почему ты выглядишь, будто снял одежду с фаворитки Кащеева? И где твои ботинки?
— Владимир Гаевич, у меня к вам два вопроса, — сказал я, опираясь кулаками на стол. — И к тебе, Бюрократ, тоже. Во-первых, почему вам в Егорьеве поставили памятник?
— В Егорьве... — Ларошев быстро заморгал, явно сбитый с толку. — Я даже не знаю, где это...
—
— Наверное, это памятник не мне, просто кому-то похожему... — смутился Ларошев.
— Которого тоже зовут Владимир Гаевич Ларошев, ага, — я придвинул к столу еще один стул и сел. — Нет, ну правда, что за история? Я же умру от любопытства! И в предсмертной записке напишу, что это вы во всем виноваты!
— Ну ладно, ладно! — Ларошев замахал руками, а Бюрократ тоже уставился на декана с все возрастающим любопытством. — Эта история настолько дурацкая, что ее даже рассказывать стыдно. Это было лет десять назад. Сначала я спас дочь старосты от разбойников и собирался на ней жениться. Ой, ну ладно, я не спасал! Это она меня на самом деле спасла. Эта оторва путалась с главарем, а я, по глупости, угодил в их ловушку. Я был нищий, как церковная крыса, зато умел много и изобретательно болтать. Поэтому главарь счел меня смешной игрушкой и посадил на привязь. А дочь старосты я убедил меня развязать и сбежать. Напоследок она подожгла их логово... А разорили ее уже какие-то семибратовские отморозки.
— А памятник? — спросил я.
— Ну, там такая история... — Ларошев снова замялся. — В общем, со свадьбы дочка старосты опять убежала, а мы со старостой напились до бесчувствия и сели играть в карты на желание. Я выиграл и потребовал памятник. Утром пытался его убедить, что это мы все спьяну, что не надо ничего такого. Но староста закусился, и теперь вот... Так. Доволен? Какой там второй вопрос? И давай быстрее, а то мы торопимся...
— Второй вопрос короче, — успокоил его я. — Вы же никогда не было в Белобородово, да?
— А это еще ты с чего решил? — Ларошев гордо выпрямил спину.
— Думаю, тогда бы вы меня предупредили про шагоходы с пулеметами и прочие удивительные вещи, которые нас там ждали, — я хмыкнул.
— Шагоходы? — брови Ларошева взлетели вверх. — О боже... Лебовский, я и представления не имел... Может быть, за много лет там просто все изменилось... Ой, все-все! Да, я просто случайно ткнул в карту, чтобы не называть свое настоящее место рождения. Белобородово выглядело невинно, и я про него ничего не знал. Я ответил?
— А что такого случилось, что вам понадобилось скрывать место своего рождения? — спросил я.
— Это уже третий вопрос, — парировал Ларошев. — А ты сказал, что у тебя их два. Так что теперь спрашивай Клауса Марковича, его очередь отбиваться от твоей безудержной любознательности...
— Да, кстати, Бюрократ, — я повернулся к нему. — Тут вот какое дело... В этом самом Белобородово живет один полумеханический долгожитель по фамилии Демидов. И он был убежден, что согласно контракту, который ты составил со Стасом, мы, как исполнители воли одного из Демидовых, принадлежим ему. Согласно какому-то там уложению. Как крепостные или что-то вроде. Или не крепостные... Если честно, я вообще не очень понял, чему он так радовался, когда Стас сказал, что контракт заключен от имени Демидовых... Я помню, ты мне что-то рассказывал про бюрократическую магию, которая дотла не сожжет, но жизнь испортить может. Мы благополучно слиняли от того парня... Но теперь мне нужно знать, что там мог быть за мелкий шрифт, который я пропустил. и какие последствия мне могут теперь грозить?