Каждый раз, целуя…
Шрифт:
– Я очень счастлива за него. И надеюсь, что ее родители согласятся на брак.
– Лгунья, – тихо и резко объявил он. – Тебя что-то гложет изнутри, когда ты видишь его с другой женщиной.
Дженнет отказалась попасться на удочку, хотя Николас мог так же быстро вывести ее из себя, как и Бэннинг. В детстве и будучи подростком, Ник много лет проводил каникулы с ее семьей, они выросли как брат с сестрой – ужасно докучливый брат.
– Признайся, Джен.
– Нет. Он мне не нужен. – Замолчав, она смотрела в темный сад. – Мне нельзя его любить, –
– Почему? – тихо, но настойчиво спросил он.
– Просто нельзя.
Допив бренди, Дженнет налила себе еще. Ей хотелось выпить много бренди, чтобы она смогла свалить вину за этот разговор на то, что была пьяна.
– Ты же знаешь, что он убил Джона не намеренно, так почему тебе нельзя любить его? – снова спросил Ник.
– Что подумают люди?
– Почему тебя это беспокоит? Прав человек или нет, люди всегда будут болтать.
– Я не могу испортить репутацию семьи. Бэннинг принес ей достаточно вреда своим ухаживанием за Эйвис и связанной с ним дуэлью.
– С тех пор как это случилось, прошло уже больше двух месяцев, – рассмеялся Николас, – и это явно никого уже не беспокоит.
– Меня беспокоит. Мою мать беспокоит.
– Почему?
Дженнет осушила второй бокал бренди.
– Потому что я обещала отцу, что никогда не совершу ничего, что могло бы запятнать честь семьи. И я не выйду замуж ни за игрока, ни за охотника за состоянием.
Николас протяжно вздохнул и притянул Дженнет к себе.
– Значит, у его смертного одра ты дала такое обещание?
Дженнет кивнула, и ее глаза наполнились слезами.
– Ник, это было всего через месяц после несчастного случая с Джоном. Отец заклинал меня быть более осмотрительной. Он не хотел, чтобы имя матери пострадало из-за какого-то моего поступка. Он не хотел, чтобы я совершила ошибку.
– Отец хотел для тебя только счастья, – шепнул он ей.
Дженнет моргнула, стараясь проглотить слезы.
– Как ты можешь знать, чего хотел мой отец?
– Дженнет, – Николас обнял ее за плечи, – твой отец был замечательным человеком. Он заботился обо мне больше, чем мой собственный отец. И не забывай, что у меня есть дочь. Я хочу для нее только счастья. Плевать мне на скандал, если я знаю, что Эмма найдет свое счастье с хорошим человеком.
– Спасибо тебе.
Но Дженнет знала, что не должна мешать Мэтью и Мэри. Они оба хорошие люди, хотя Мэри, возможно, слишком молода, но она повзрослеет. Они станут любящей парой, и у них будут чудесные дети. А она сама сделает то, что обещала себе, – оставит Мэтью в покое.
– Еще бренди?- предложил Николас.
– Еще бокал. Я наконец начинаю согреваться.
– Джен, меня всегда восхищала твоя способность пить. Не многие женщины в состоянии выпить три бокала бренди.
Легкое головокружение говорило Дженнет что ей, вероятно, следует отказаться от третьего бокала, но в этот вечер ей было нее равно. Она не собиралась возвращаться на праздник, так что никто не узнает, что она слегка пьяна.
Она пила бренди, и ее
Ник все еще обнимал ее, согревая и оберегая, и ей было чертовски стыдно, что она не чувствовала к нему ничего, кроме сестринской привязанности. Какой-нибудь женщине он будет изумительным мужем.
Неожиданно кто-то кашлянул, и они отпрянули друг от друга.
– Мэтью!
– Похоже, нас поймали, – тихо усмехнулся рядом с ней Николас.
– Успокойся,- отозвалась Дженнет.
– Энкрофт, можно было бы придумать что-нибудь получше, чем вести знатную леди на пустую террасу. Кто-нибудь мог наткнуться на вас.
– Как ты, например, – с усмешкой заметил Ник.
Услышав его смех, Дженнет захихикала – а быть может, причина в бренди.
– Мне привести вашего брата, леди Дженнет? – сухо предложил Мэтью.
– Для этого нет причин. – Дженнет пришла в негодование от его высокомерного поведения.
Николас встал и снял с ее плеч свой сюртук. Дженнет понимала, насколько неприлично все выглядит, но ее это не волновало. Ник ее лучший друг, и никто не смеет на глазах у нее унижать его.
– Доброй ночи, Джен. – Николас наклонился и шепнул ей на ухо: – Не делай ничего, чего не сделал бы я.
– Доброй ночи, Ники, – хлопнула его по плечу Дженнет.
Он подмигнул ей и оставил ее на террасе одну с мужчиной, которого она желала. Дженнет была совершенно пьяна, и это худшая из неприятностей. Ей следовало немедленно уйти, пока кто-нибудь не застал их здесь. – Дженнет, что, черт побери, ты делала здесь с ним?
– Пила бренди, – ответила она, чувствуя, что слова звучат слегка невнятно.
– Боже правый, ты пьяна.
– Не сильно, – решительно возразила о на.
– Не сильно? Ты допустила, чтобы этот подлец привел тебя сюда одну и напоил. Неизвестно, что могло случиться, если бы я не наткнулся на вас обоих.
Откинувшись, Дженнет взглянула на Мэтью:
– С Ники?
– У этого человека есть внебрачный ребенок.
Дженнет порывисто встала, но ей пришлось схватиться за ограждение, чтобы устоять.
– У него есть дочь, очаровательная малышка, которую он воспитывает, потому что ее мать даже не желает знать о ней.
– К данному случаю это не имеет никакого отношения.
Дженнет увидела, как изменилось его лицо, и гнев сменился унынием.
– Значит, это он причина того, что ты отказываешься выйти за меня замуж?
– Николас? Разумеется, нет.
– Правда? Я видел, какое выражение было на лицах у вас обоих. Вы любите друг друга.
Дженнет моргнула, стараясь разобраться в его логике.
– Конечно.
– Что ж, хорошо. Доброй ночи. – Мэтью развернулся и ушел с террасы, не дав ей времени на объяснение.
– О, чертов болван!
Войдя в свою комнату, Мэтью с силой захлопнул дверь. Ему хотелось запустить чем-нибудь в стену, но все в комнате выглядело слишком дорогим, чтобы он смог это заменить, и он просто бросился на кровать.