Кибердемоны. Призрак

Зимин Дмитрий

Ладно, - решил я.
– Не буду портить развлечение ни себе, ни другим.

Отрубив древко, я оставил наконечник торчать - пока не мешает, и сделав обманный выпад, аккуратно приложил Гектора по затылку, повернув меч плашмя. Царь не удержался на ногах и повалился на колени. Тогда я наподдал ему по мягкому месту - так, чтобы тот пропахал мордой твёрдую глину. И поставил ногу, обутую в плетеную сандалию, на спину.

Армия ахейцев взревела. В воздух полетели шлемы, грохот мечей о щиты разорвал барабанные перепонки.

Тяжело

дыша, ни на кого не глядя, я развернулся и медленно побрёл сквозь людское море к своей палатке.

Вся проблема человека, игравшего за Гектора была в том, что он не был воином. Это я понял недавно, при первом с ним столкновении. Дипломат и политик, он занял место царя умелым манипулированием и интригами. На поле же брани старался не оставаться один. Всегда при нём были телохранители. Персонажи, ненавязчиво прикрывающие царя от прямых атак...

А убийство и чистая победа - две большие разницы, - лениво подумал я.
– В случае смерти главного военачальника игра прекращается, а в случае же его позорного поражения - на его место просто придёт другой. Теперь каждый имеет право бросить вызов поверженному царю...

Не замечая дружеских похлопываний по наплечникам, приветственных кликов и приглашений выпить, я откинул полог своей палатки и шагнул в прохладный полумрак.

И вот здесь на меня свалилось отчетливое, как удар утюгом по морде, ощущение, что всё изменилось. Не тот запах, не то освещение, да и вообще это не моя палатка! Может, ошибся адресом? Зашел, в растрепанных чувствах, к кому-то другому?

В своих покоях каждый имел право создавать обстановку по вкусу: у кого-то джакузи с вечными девочками, у кого-то тренажерный зал...

Выглянув наружу - удостовериться - я не увидел ничего. Исчезли мириады палаток, рвов, стены копий, исчезли армии ахейцев и троянцев, в данный момент, по идее, заключивших перемирие для совместной пьянки; исчезли стовратные, облицованные мрамором стены Трои... Вне палатки была пустота. Сосущая голодная бездна.

Я поспешно задернул полог. Нужно добраться до точки выхода и покинуть сглючившую программу...

Когда я обернулся, на топчане из деревянной рамы и натянутой на него конской шкуры сидел Платон. Одетый почему-то в толстый набивной халат - такие носят кочевники, погонщики маленьких лохматых лошадок. Лицо брата украшала тощая - три волосинки в шесть рядов - бородёнка и такие же мерзкие усы. Кожа - смуглая, с множеством морщинок у глаз. Будто он всю жизнь провёл на солнце...

Пальцами правой руки Платон перекатывал бусины чёток. Белые чередовались с чёрными в строгом порядке - даже здесь братец не изменил своей педантичности.

– Сколько лет было отцу, когда он умер?
– спросил Платон-монгол и перекатил четки. Щелк-щелк.

– Серьёзно?
– вопросил я.
– Тебе ли не знать...

– Так же, как и тебе. Если ты мой брат.

– Ясно...
– я усмехнулся. У отца было два паспорта. Настоящий он держал

в сейфе, а жил по поддельному, в котором возраст был указан на пять лет старше, чем на самом деле. Но мы знали, сколько ему лет.
– Сорок семь. Отцу было сорок семь.

– Здравствуй, брат.

Шлем вдруг сделался тяжелым, больно сдавил щеки и затылок, в нём стало жарко и трудно дышать.

– И тебе того же, - буркнул я, сдирая шлем, нагрудник, поножи - избавляясь от всего, что напоминало о битве.
– Ты раньше не мог появиться?
– спросил я, заглушая грохот падающего в угол снаряжения.
– Некоторые как бы волнуются.

– Прости, - пожал плечами Платон. В руках его сама собой возникла пиала, над ней взвился тугой завиток пара.
– Было не до того.

– Не до того?
– я медленно сатанел.
– Мать с ума сходит. Меня вот выдернула... С работы твои дружки приходили... Да ты вообще понимаешь, что натворил?
– я чувствовал, что теряю контроль, но остановиться не мог.
– Да меня чуть не убили из-за тебя! Я сам чуть не стал убийцей...

О том, что тот тощий Хирург всё равно не жилец, я старался не думать.

– Именно поэтому я и не мог выйти на связь.

Я хотел спросить: - из-за того, что я чуть не стал убийцей? Но промолчал. Вместо этого прокрутил весь разговор с точки зрения Платона...

– Технозон. Что ты с ними не поделил? И кстати, зачем ты связался с Анонимусами? Жить надоело?

– Ты задаёшь не те вопросы, - спокойно сказал Платон и отхлебнул из пиалы.

Я постарался успокоиться. В этом он весь. Мой аутичный братец... Руганью, упрёками от него ничего не добьёшься. Только логикой.

– Зачем ты влез в игру?
– спросил я. Просто так, чтобы отвлечься. Нужно было собраться с мыслями.

– Это не игра. Я создал этот мир специально, чтобы поговорить с тобой.

Я присвистнул. Столько усилий лишь для одного разговора? Ну, по крайней мере, прояснились некоторые моменты. Чересчур правдоподобные текстуры... Шрам на морде Агамемнона, например.

– Значит, я не победил Гектора во второй раз, - сказал я. Глупо, но почему-то именно этого было жаль.

– Ты и в первый его не победил...
– хихикнул Платон-монгол.

– Значит, это был ты? Лицо в шлеме Гектора... Я думал, у меня крыша едет.

– Это был я. Хотел поговорить. Но ты слишком быстро вышел в Минус.

– Мог бы что попроще придумать. Позвонить, например. Или письмо отправить.

– Не мог. За мной следят и я не могу оставлять никаких следов. Ни в Плюсе, ни в Минусе.

– Кто следит?

В первый раз я заметил, как старший брат колеблется. Бескомпромиссный - главное его качество. Сейчас оно дало сбой.

– Слушай...
– вдруг вернулось подавленное чувство ответственности.
– Ты не ссы. Придумаем что-нибудь. Привлечем этих твоих анонимусов, еще кого-нибудь... Мы тебя вытащим. Я обещаю.