Кинхаунт
Шрифт:
— Цивили-чего? — не понял он.
— Короче, ты не хотел бы туда съездить? На недельку, прошвырнуться по джунглям.
— По джунглям? — удивился он. — Дэл, ты чего, перегрелся?
— Я тебе говорю — за пару зверушек оттуда или древних монет мы заработаем столько, сколько тут и за год не зашибешь.
— Да ну. Почему же до сих пор никто из наших ребят туда не подорвался? Чего там интересного, в джунглях?
— Тебе вообще ничего не интересно, — пробормотал я вполголоса, — кроме кира и чувих.
— Что?
—
— Ты сказал, чувих?
— Я сказал?
Крез нахмурился и замолчал, медленно закуривая уизон, и посмотрел в сторону.
— Смотри, бичара. Идет к нам.
Я оглянулся.
К нашему столу подошел крепкий парень в камуфляжном комбине, усеянном петельками и кармашками самых разных форм и размеров. От него разило крепким пивом и крепким потом, а также чем-то металлическим и горелым, но тоже крепким. Смерив нас презрительным взглядом, он прорычал:
— Кто из вас двоих Марк?
— Я.
Парень присел на свободное кресло между нами и тусклым взором уставился в мои глаза.
Я на всякий случай положил руку на нож.
— Короче, я — Арс Доннел, — наконец начал он, глядя на нас набыченными глазами, на которые свисала мокрая прядь светлых волос. Голос его был низким и сочным, говорившим о большом здоровье и деятельном характере, часто подвергающем это здоровье тяжелым нагрузкам. Он даже немного был похож на голос Крёза. В юности.
— Ты охотник! — догадался я.
— Ну.
Я расслабился и убрал руку.
Арс Доннел откинул капюшон и показал свою лохматую нечесаную голову целиком.
— Да. Я на Кинхе работаю, ну, это…
— На Кинхе? — переспросил я, подумав, что парень имеет в виду что-то особенное.
— Да блин, на Великом Кинхе, че непонятно?! — он напрягся. Похоже, он мог выйти из себя в считанные доли секунды. — Мы, охотники, зовем его Великим, потому что нигде нет стока зверья.
На его физиономии отразились мучения рождающейся мысли. Отбросив их, он достал из кармана фотоальбом.
— Короче, вот фото, смотрите, короче, мож че интересно. Я недорого беру.
Качнув головой, Крёз взял альбом своими мозолистыми руками. Пока он смотрел фотографии, охотник решил развлечь меня кратким экскурсом в географию.
— Вы хоть в курсе, что это такой остров, парни? — спросил он с таким презрительным сомнением, будто ожидал услышать в ответ нечленораздельное мычание. — Почти на самом экваторе, короче. Леса, джунгли, всякая хрень….ну, там еще немного гор…
Кожа на его лбу ходила буграми от перекатывавшихся за ней толстых неповоротливых мыслей. Подумав, он решил, что круче будет замолчать и посмотрел на Крёза.
Крёз, медленно листавший тем временем альбом, одобрительно похмыкивал.
— Глянь, Марк. Ты что, хотел это купить? Я согласен. С условием. Чтобы стояло у меня.
Огромный рогатый череп со страшными пустыми глазницами, в одной из которых, как в кресле,
Неведомое насекомое размером с орла, похожее на кузнечика с крыльями стрекозы и головой сколопендры, украшенное прихотливыми узорами, надежно прибито несколькими ножами к столу, за которым мрачный Арс пьет кир, с краю фото виден локоть какой-то чувихи и прядь ее волос. Волосы светлые, значит это была не та чувиха, что на предыдущем фото. Впрочем, она могла и перекраситься.
Широкий изогнутый клык, стоящий на полу и упирающийся Арсу в пояс, у ног — полуразобранный бластер и бутылка с киром (полная или нет, я не разглядел). На заднем плане — силуэт чувихи, слишком темный, чтобы разобрать цвет волос.
Камень, светящийся в темноте лазурными и серебряными переливами, зажатый в руке Арса, спящего на полу среди пустых тарелок и бутылок, явно после хорошей дозы кира — из полуоткрытого рта на пол стекают слюни. С краю фото нога какой-то чувихи, фрагмент слишком мал, чтобы судить, красивая или нет, а волос вообще не видно.
Изогнувшийся в готовности к нападению крохотный скорпион-многоножка, замерший в капле застывшей прозрачной смолы. Ни Арса, ни кира, ни чувих.
Морская белая раковина, оплетенная длинными изогнутыми шипами — на заднем плане Арс одной рукой держит бутылку, другой обнимает чувиху, со смехом отбивающуюся от него. Это явно была другая, повыше и потолще.
Снова черепа, рога, клыки, насекомые, раковины, цветы, чувихи, тарелки, бутылки… всех форм, размеров и расцветок…
— И где ты все это добыл, парень?… — задумчиво переспросил Крёз. — Я не имею в виду чувих.
— Да е, мужики, вы че?.. я уже сказал — на Великом Кинхе! Телек что ли не сморите? Слава богу, уже нет того короля, который его пытался запретить, мать его!
Разговор принял неприятный для меня оборот. Будучи отпрыском аристократического, хотя и разоренного реформами семейства, я не любил поклонников демократии, открытого общества и тому подобной плебейской чепухи. Я привык их валить, а не спорить с ними — что толку спорить с больными людьми, лишенными чувства прекрасного?
Поэтому я передал альбом Крёзу, встал и двинул охотнику в подбородок.
Тот вылетел из кресла и рухнул на пол.
Сидевшие вокруг оглянулись на мгновение и тут же вернулись к своим делам. Подобные сцены для посетителей "Реактора" были привычны.
Я склонился над ошеломленным Арсом, лежавшим на спине, и тихо посоветовал:
— Если хочешь еще, продолжай о короле в том же духе.
Он обтер с лица капли моей слюны, встал, поставил кресло и сел в него, озадаченно почесывая затылок, и наконец задал вертевшийся на языке вопрос: