Кинхаунт
Шрифт:
Она смешно поморщила носик во сне, и я расплылся от умиления.
— И что? Прикольный плакат, да.
Крез иногда впадает в удивительное косноязычие.
— Ты хотел сказать, что она похожа на девушку с плаката? — поправил его я.
Он посмотрел на меня с кривой ухмылкой жесточайшего презрения.
— Я хотел сказать, что это прикольный плакат.
Что он хочет сказать такой грубой метафорой?
Я пожал плечами и отвернулся. Крез мне надоел.
—
— Я же тебе сказал! — яростно прорыдал Крез. — Ее сперли! Мою винтовку!
Винтовка.
Приспособление для убийства себе подобных, пачкающее руки ружейным маслом. Какая гадость.
— И кинжал. Хотя, может, я потерял его, когда убегал… когда догонял… вора… Пошли купаться, — совсем уже убитым голосом попросил Крез.
Мне стало неловко.
— Там сейчас рассвет… — безнадежно продолжал он. — Так красиво… Я в таком шоке от себя… потерял оружие, как щенок…
Его лицо исказила гримаса стыда и боли, и он закрыл его рукой. Я хотел было предложить ему глотнуть из зеленой бутылки, но вовремя остановился, вспомнив про его неадекватную реакцию вчера.
— Почитай газеты! — рявнул он и шлепнул чем-то об тумбочку. — Тут про тебя написано, между прочим!
Услышав слово "газеты", я содрогнулся всем телом, как кот, выскочивший из воды.
— Ну хоть встань, выйди на улицу, вдохни свежего ветра! — провыл Крез, не выдержав. — Мне же плохо, как ты не понимаешь?!
Подумав, что Зонна не обидится, если я немного прогуляюсь и вправду, я попытался последовать просьбе друга.
Не тут то было — тело было деревянным и тяжелым, как колода. Эх, Зонна, Зонна, как ты меня укатала за прошедшую ночь… Болели все связки и сухожилия, словно я за день прошел годичный курс молодого акробата.
— Извини, Крез, — я неловко улыбнулся. — Я очень устал.
Пользуясь тем, что Зонна спала, я беззвучно покивал ему на нее.
Он посмотрел на меня с гримасой непонимающего презрения. Потом на нее.
Потом скривился еще сильнее и вопросительнее.
Я виновато пожал плечами.
Он поднял брови вверх и покачал головой, словно поражаясь аморальности моего поведения.
Лицемер! Ханжа!
Я отвернулся в усталой ярости.
Судя по звукам, Крез затушил уизон об тумбочку, смачно плюнул и вышел.
Я потерял счет дням. Я спал днем и просыпался вечером, засыпал утром и просыпался днем, все так смешалось…
Зонна, Зонна, ты свела меня с ума… я променял весь мир на твои объятия… и не жалею… ведь я остался в выигрыше, да каком!
Я рассмеялся и поцеловал ее щечку. Странно, ее кожа вдруг показалась мне суховатой и шершавой.
Зонна
— Иди ко мне, милый…
Такой девушке не нужно повторять дважды, чтобы я исполнил любую ее прихоть. Я осторожно начал снимать с нее одеяло, скрывающее мои любимые сокровища… что за черт, мне казалось, она не такая худая… или мои ласки так утомили ее?
Прогнав из сердца предательскую дрожь, я коснулся губами ее плеча и снова почувствовал какое-то разочарование и боль. Неужели так проходит любовь?..
— Что с тобой, милый? — тревожно спросила она, заметив мои колебания.
Наверное, я просто устал. И она. Нам нужно отдохнуть… Господи, я же ничего не ел эти три… или сколько? … дней…
Я ощутил приступ зверского голода.
— Милая, пора бы нам уже покушать!
Она улыбнулась, но в ее улыбке было грустное ожидание расставания.
Нет! Нет, ни за что!
— Звездочка моя, — я изо всех сил старался быть добрым и мужественным. — Мы с тобой все это время ничего не ели! Пойдем закажем чего-нибудь? Почек верченых, а?…
Я обнял ее худенькие плечи и ласково поцеловал, прогоняя сомнения.
Внезапно ее губы стали сухими. А глаза серыми.
Я испуганно отстранился. С ней что-то происходило. Она буквально таяла на глазах…
— Что такое? — воскликнул я. — Тебе плохо?
Ее лицо скривилось в гримасе боли. Не помня себя от отчаяния, я обхватил ее… и вдруг понял, что держу в руках подушку.
О да. Вот это памороки. Черт, да это же подушка.
Неловко улыбнувшись, я отшвырнул ее и оглянулся в поисках Зонны. Кажется, она только что встала и пошла одеваться, чтобы пойти со мной в ресторан.
— Представляешь, что мне примерещилось… — я умолк, потому что Зонны нигде не было.
Беззвучная ударная волна вышибла мне мозг и расплескала по стенкам комнаты. Я вновь оглянулся на постель.
Зонна лежала на ней, скорченная и несчастная, как умирающий больной ребенок.
— Зонна!!!!! — закричал я и схватил ее, захлебываясь в рыданиях.
Не помня себя, я обнимал исчезающую на глазах Зонну и рыдал, поливая ее слезами.
…
— Дэл?
Сознание медленно возвращалось ко мне.
Скрипнул пол. Я почувствовал запах Креза, точнее, запах Креза и кира, и повернул к нему свое лицо, опухшее от слез.
Он разглядывал меня с жизнерадостным любопытством. Его глаза снова весело сверкали. Похоже, на Кинхаунт снова завезли кир. И в достаточном количестве.