Кинжал-предатель: Из секретной книги Джона Вильсона
Шрифт:
Вместо ответа один из злодеев встал около двери, другой встал на стол, подставил под ноги маленькую скамью, достал веревку, перекинул через имеющийся крюк в потолке и сделал из другого конца петлю.
— Встань на стол! — приказал Консэйн с дьявольской гримасой. — Время, назначенное тебе, скоро истекает.
— Нет, не будет этого! — вскричал несчастный Дэфт.
Но в тот же момент Консэйн ударил его кастетом, который он незаметно достал из кармана, с такой силой, что
— А теперь скорее за дело! Скорее в петлю его, а то нам будет много хлопот с ним, когда он очнется!
Негодяи схватили бесчувственного Дэфта и подняли на стол, двое поставили его на скамью, поддерживая его, а Консэйн надел ему на шею петлю.
Гаррисон рвал на себе веревки в бессильной злобе, он вскочил и головой ударял преступников, но один из них оттащил его.
Все трое злодеев соскочили со стола.
Дэфт стоял с петлей на шее на столе.
— Оттолкни скамейку! — приказал Консейн.
Скамья отлетела далеко в сторону и Джон Дэфт повис на веревке. Должно быть, в последнюю минуту он пришел в себя, лицо его исказилось, глаза вышли из орбит и ужасный храп наполнил комнату.
Страшно было смотреть, как медленно выходил язык изо рта повешенного.
После нескольких конвульсий все стихло.
В этот момент Гаррисон с нечеловеческой силой вытолкнул изо рта кляп и с дикой яростью проревел:
— Ах, вы мерзавцы! Проклятье на вас всех! и горе вам, если здесь появится Джон Вильсон!
— Джон Вильсон?! — в один голос вскричали все трое, и голоса их звучали неподдельным ужасом.
— Да, Джон Вильсон! Он мой учитель! и не таким негодяям, как вы, тягаться с ним.
— А! Он Вильсоновский пес! — рычал Консэйн яростно. — Тогда не выпускайте его! В погреб его! Пусть там издыхает с голода!
Связанного снова схватили и понесли вниз по лестнице: на каменном полу сеней был люк, который подняли. Железная лестница вела вниз, но они не понесли связанного сыщика по ней, а бросили вниз.
Падение не обошлось сыщику без вывихов, но с этим злом можно было еще мириться; но последующие часы были настоящей пыткой для сыщика.
Страшная боль в суставах мучила его, из ран струилась кровь, и ему стоило больших усилий отогнать крыс, которые прыгали по нем в темноте. Но он твердо верил, что Вильсон спасет его.
По наступлении сумерек Вильсон и его помощники собрались в условленном месте.
Отсутствовал только Гаррисон.
Вильсон знал, что молодой сыщик мог опоздать по очень важным причинам, и сказал:
— Нет сомнения, что Гаррисон напал на след.
И все трое двинулись к дому Эшлэнда в Оджен-авеню.
Вильсон вошел в дом один, а остальные остались вблизи дома и стали зорко следить за всем.
Эшлэнд радостно встретил сыщика.
При первых же словах можно было догадаться, из-за чего произошла такая перемена к лучшему.
— Теперь я благодарю вас не только как великого сыщика, но и как сердечного человека, который умел разъяснить всю неосновательность моей бесхарактерности. О своей невесте я сохраню священную память и утешение найду в усиленной работе.
— Верно, мистер Эшлэнд! — возразил сыщик. — Таким я желал вас видеть; и теперь я надеюсь, что с вашей помощью мы сегодня вечером нападем на след негодяев.
Он вынул часы:
— Теперь девять часов! — сказал он. — Пора идти. Ступайте впереди, я последую за вами, и не забудьте, что вы должны притворяться таким же, каким оставили злодеев вчера в клубе.
— Будьте уверены, — начал Эшлэнд, но сыщик быстрым движением руки остановил его. Приложив палец к губам, он исчез в соседней комнате. Сначала Эшлэнд удивился и не понял ничего.
Но в следующий же момент понял все. Острый слух сыщика уловил какой-то шорох в коридоре и тихие шаги.
Вдруг распахнулась дверь. Эшлэнд обернулся и увидел Консэйна, который стоял на пороге.
— Ну? — спросил он.
Эшленд скоро нашелся.
— Что вам, мистер Консэйн?
— Разве вы забыли вашу клятву?
— Что вы?! Я ни минуты не забывал ее!
Консэйн указал на стенные часы.
— Уже девять часов — пора. Не найдя вас на условленном месте, я зашел за вами.
— Хорошо, идем!
— Кажется, вы говорили с кем-то, когда я входил?
— Нет! Впрочем, я говорил сам с собой.
Консэйн посмотрел за занавесью, открыл даже дверь в соседнюю комнату, но ничего подозрительного не нашел.
— А ваше обещание вы сдержали относительно духовного завещания?
— Все в порядке, мистер Консэйн.
— И никому не говорили о том?
— Никому!
— Идем же! Со вчерашнего вечера, когда мне снова досталась белая пуля, жизнь еще более опостылела мне; быть может, сегодня мне удастся, наконец, вытащить черную пулю!
— Но я надеюсь, что мне достанется черная пуля, — ответил Эшлэнд. — Теперь, когда я покончил все дела, мне остается только умереть. Я купил себе даже место на кладбище возле своей невесты.
Оба пошли, но на этот раз пешком; за ними же последовало трое сыщиков.