Кир Булычев. Собрание сочинений в 18 томах. Т.4
Шрифт:
– Откройте машину, – сказал я шоферу. – Мне сумку взять надо.
– Нет там никакой сумки, – сказал шофер.
– Как так нет? Я ее в машине оставил. Там у меня аппарат.
– У нас ничего не пропадет, – сказал Хромой. Он открыл дверцу «уазика» и наклонился внутрь. Зад у него был широкий, как у пожилой кухарки.
– Нету, – сказал он.
Шофер поднялся. Подошел к машине.
– И я говорю, что нету. Что я, не заметил бы, что ли?
Я тоже присоединился
Моей сумки не было.
– А вы в машину садились без сумки, – сказал водитель. Он был немолод и строг лицом. Со мной он говорил, как с трудновоспитуемым подростком. – Я бы заметил.
– Но где я ее мог оставить? – спросил я водителя. – У меня там аппарат лежит, импортный.
– Да не пропадет твой аппарат! – рявкнул Хромой, который и вовсе во мне разочаровался.
– Может, и вовсе прилетел без сумки? – спросил водитель.
– Вы же говорите, что имеете память, – сказал я укоризненно, – а не видели, что я из сумки вынимал предметы.
Я не помнил, что это за предметы, но говорил уверенно.
– Если вынимал, то твое дело, – сказал шофер.
– Значит, я ее оставил в подвале, – сказал я.
– Этого еще не хватало! – расстроился Хромой.
– Давайте я съезжу, – попросил я. – Можно я воспользуюсь «уазиком»?
– Как так «воспользуюсь»? – спросил майор.
– Сяду и сгоняю туда.
– А кто тебя пустит? – спросил майор. – Бабушка?
– Скажите шоферу, что можно, он пароль или что там передаст вашему часовому.
– Вы военную службу-то знаете? Проходили?
– А почему мне нельзя съездить?
– Ну ладно, – вздохнул майор. – Придется полковнику донести, пускай он решает.
Я остался в полной растерянности и расстройстве – сумку терять мне не хотелось.
Мне казалось, что майора нет полчаса, я даже замерз.
Потом он вышел мрачный, но деловитый.
– Я съезжу, – сказал он, – с шофером, а вы возвращайтесь на завтрак.
– Нормально, – ответил я. – Мне нетрудно. Сейчас сгоняем и обратно.
Я мог бы оставить его здесь. Мало ли что можно внушить испуганному майору! Но я подумал, что мне даже удобнее вернуться в подземелье вместе с Хромым, ведь надо преодолеть часового, спуститься вниз...
Я лишь навел на него некоторое внутреннее недоумение, смешав мысли, от чего он тупо смотрел на меня, когда я устраивался рядом с ним на заднем сиденье.
– Поехали, – сказал я водителю, который следом за нами влез в машину, но ничего более не делал.
Водитель обернулся к Хромому, тот проморгался, надвинул фуражку на брови и сказал:
– Тебе же велели!
– С вами
Ехать было недалеко, но я не хотел давать Хромому возможность опомниться и задуматься над тем, почему я возвращаюсь в шахты.
– А вы сами не фотографируете? – спросил я.
Хромой ответил обалделым взглядом.
– Ведь у вас такие здесь пейзажи, – сказал я, – просто одно удовольствие производить съемки. Я бы на вашем месте и видео купил.
– На какие шиши? – спросил Хромой.
– Это не так дорого, – сказал я, – ведь у вас семья? Дети? Вот видите – двое, а ведь детей надо фотографировать, потом память остается. Мы когда вернемся, я обязательно сделаю фотоснимки ваших детей и пришлю. Нет, не надо благодарности, это из чувства взаимности, вы так хорошо нас встречаете.
Водителю этот разговор не нравился, по затылку видно.
– Слушайте, – сказал он майору, что было неуставным обращением, – а ведь часового сняли, я слышал, что полковник собирался снять.
– Да погоди ты! – рассердился майор Хромой. – Мы еще не доехали.
И тут мы встретили часового – водитель как в воду глядел.
Часовой брел по мокрой сизой дороге, перепрыгивая через трещины и лужи, навстречу нам. Выехали бы мы чуть позже – отыскать мою сумку было бы труднее.
– Садись сюда, – крикнул водитель, – а мы к тебе в гости. Ключи с собой?
– Я обедать иду, – сказал часовой, хотя обедать было еще рано.
«Ну и распущенная у вас часть, майор», – хотел сказать я, но, конечно, не сказал. Хромой не должен меня опасаться.
– Садись, садись, – велел майор, – сколько раз говорить! Вот наш гость в шахте аппаратуру забыл.
Часовой, молодой, действительной службы, с ровным розовым глупым лицом, спросил:
– Какую такую аппаратуру?
За шпиона он меня принял, что ли?
– Фотоаппарат, – сказал я.
Перед воротами мы остановились, часовой ворчал, словно рассерженный медведь.
Любопытно, они успели лампочки вывернуть? Нет, решил я, не будут они этого делать, теперь не надо.
– Подождите здесь, – сказал я, когда часовой открыл дверь в бункер. – Я на минуту.
Майор, конечно же, не стал меня оставлять одного.
– Не положено, Гарик, – сказал он.
Подслушал, значит, как меня кличет любимый генерал.
– Не положено – полезем вместе, – сказал я. – За компанию что-то уже натворили?
– Натворили? – нахмурился майор.
Когда мы спустились на лифте на нижний этаж, он спросил:
– Хоть помнишь, где посеял?