Клады великой Сибири
Шрифт:
В столовой гостей ждал парадный завтрак.
Под стук ножей и звон бокалов разговор оживился.
Хотя до сих пор Суравины всего два раза видели Безусого Капитана, а остальных встречали впервой, но мыслью они так сжились с ними, что теперь разговаривали с ними, как с родными.
– Черт возьми! – воскликнул, наконец, Суравин, которого так жгло любопытство. – Теперь-то, надеюсь, вы скажете нам те секреты, которые скрывали так ревниво до сих пор.
– Нет еще. Вы узнаете это через три часа, –
– А что это за странная парусиновая надставка над домом, которую мы видели, подъезжая? – спросила Вера Николаевна, кидая на Безусого Капитана робкий, стыдливый взгляд.
Он улыбнулся.
– К сожалению, Вера Николаевна, я не могу удовлетворить вашего любопытства. Я поклялся доставить вам сюрприз и не откажусь от своего намерения.
Девушка пожала плечами.
– По-видимому, вы не только твердый человек, но и упрямый! – сказала она.
В конце обеда Безусый Капитан подошел к Бромбергу и, наклонившись к самому его уху, шепотом спросил:
– Я просил вас задекорировать вход в каюту так, чтобы они не заметили, куда они входят. Вы сделали это?
Инженер с улыбкой кивнул головой.
Безусый Капитан возвратился на свое место, но, лишь только обед был окончен совершенно, он внезапно исчез.
Через полчаса он возвратился.
– Ну-с, Николай Саввич, и вы, Вера Николаевна, попрошу вас последовать за мною! – произнес он. – Я хочу показать вам ваше новое помещение. Простите только, что оно не особенно велико. Впрочем, дело не в этом.
Суравин и девушка поднялись с мест.
Незаметно для них Безусый Капитан кивнул инженеру, и тот, улыбаясь, ответил ему таким же кивком.
Следом за Безусым Капитаном общество поднялось во второй этаж и вошло в каюту воздушного корабля.
Бромберг так умело задекорировал вход в корабль и самый воздушный корабль, что ни Суравин, ни девушка и не заподозрили, куда они вошли. Только внутренность каюты, освещенная электричеством, показалась им странной.
– Право, эта комната похожа на каюту! – весело воскликнула молодая девушка, оглядываясь кругом.
– Я сию минуту возвращусь! – сказал инженер.
Он выскочил из каюты и, дернув за шнуры, освободил корабль от тента. Между тем Вера Николаевна и Суравин продолжали разглядывать странное помещение.
Вдруг легкий толчок и шум привлекли их внимание.
– Что это? – тревожно спросил Суравин.
– Мы поднимаемся над землей! – ответил, сверкая глазами, Безусый Капитан. И движением руки он отдернул от окна штору и потушил электричество.
Солнечный свет ворвался в каюту.
Суравин и молодая девушка, пораженные и встревоженные, бросились к окну.
– Папа! Папа! – кричала Вера Николаевна. – Смотри. Ведь правда мы поднимаемся на воздух! Ведь мы попали на воздушный
– Да, господа! Вы находитесь теперь на воздушном корабле, на этом великом изобретении инженера Бромберга! – ответил гордо Безусый Капитан.
Воздушный корабль плавно поднимался все выше и выше.
– Но… но… ведь это… это величайшее изобретение… – растерянно бормотал Суравин.
– Да, это величайшее изобретение, и вы… первые частные лица, попавшие на него! – улыбаясь, ответил Безусый Капитан.
Суравин отскочил от окна, пристально посмотрел на Безусого Капитана и неожиданно громко крикнул:
– Да здравствует наука! Да здравствует тот час, когда вы, которого я и до сих пор не знаю, явились ко мне!
В эту минуту в каюту вошел инженер.
– Теперь вы можете все узнать, кто я, – произнес Безусый Капитан. Я – Верлов!
– Как! – воскликнул пораженный Суравин. – Верлов?! Знаменитый ученый и путешественник?!
– Прозванный «волшебным путником»?! – хлопая в ладоши, воскликнула и Вера Николаевна.
– Да, это я! – просто сказал Безусый Капитан.
– Черт возьми! Но зачем вы скрыли это от меня? – удивленно спросил инженер.
Безусый Капитан грустно усмехнулся.
– А что, если бы меня арестовали при добыче денег? – сказал он. – Зачем я в свое дело стал бы впутывать других?
С глубоким уважением все смотрели на великого путешественника.
– Ну, господа, – прервал молчание Бромберг, – мне некогда с вами рассуждать! Сейчас надо дать поворот кораблю. Пойдемте на верхнюю палубу. Оставлять неумелого Чи-Най-Чанга одного – опасно.
Делясь впечатлениями, все общество поднялось по трапу наверх.
– Боже мой! Боже мой! – вырвалось из груди молодой девушки.
Действительно, было чем восхищаться!
Воздушный корабль уже поднялся на высоту пятисот футов и теперь плавно несся к востоку.
Дивный ландшафт расстилался под путниками.
Ручьи и холмы, леса и деревни казались дивной картиной, писанной живыми красками.
На полях, словно муравьи, ползали люди, скотина, домики казались игрушечными, луга и зелень ярко пестрели под солнечными лучами.
Восторженными взорами путники смотрели вниз.
А воздушный корабль, управляемый теперь твердой рукой самого инженера, забирался все выше и выше, приподняв чуть-чуть свой красивый, блестящий нос.
– Семьсот пятьдесят футов! – крикнул со своего места инженер. – Пока подъем достаточен! Уходите, господа, в каюту; сейчас мы понесемся полным ходом, и вам не усидеть на площадке.
Люк снова был открыт, и общество спустилось вниз.
Гигантские крылья завертелись с головокружительной быстротой, и воздушный корабль полетел, словно стрела, пущенная из туго натянутого лука.