Клан тигров
Шрифт:
– Если продолжишь поливать меня слезами, я тебя укушу, – проворчал Ван.
Он не знал, как вывести Майю из этого истеричного состояния, и в конце концов решил аккуратно посадить её на землю.
Потом он стал ждать. Он ждал около часа, прежде чем слёзы Майи, наконец, высохли.
– Хочешь чего-нибудь? – спросил он, когда девушка немного успокоилась.
– Пить…
Ван нахмурился и пощупал её лоб: кожа была обжигающе горячей. Змей рывком поднялся, обошёл их маленький лагерь и, найдя флягу с водой, вернулся к Майе. В его голове вертелся рой вопросов.
«Что ты делаешь?
Но странное дело: Ван не мог выбрать ни то, ни другое.
– Проклятие, оживай! Что с тобой? Ты что, заболела? – сердито обратился он к Майе, не понимая, почему при виде её страданий у него встаёт ком в горле.
Змей присел на корточки рядом с девушкой и осторожно приподнял её голову.
– Вот, пей! – велел он, вливая ей в рот свежую воду.
Затем он осторожно уложил Майю обратно на землю.
– Жарко…
Ван снова пощупал лоб девушки. Жар усилился. Он должен был во что бы то ни стало сбить температуру. Тяжело вздохнув, серпаи вытянулся на земле рядом с Майей, надеясь, что прикосновение его ледяной кожи поможет волчице побороть лихорадку. Стоило ему улечься, как Майя, впавшая в полубессознательное состояние, тут же прижалась к нему.
– Тебя не учили, что нельзя так близко подходить к серпаи, дурочка? – пробормотал Ван, осторожно сдвигая белые волосы девушки, щекотавшие ему грудь. – Ты и впрямь безнадёжна.
Майя проснулась с опухшими от слёз глазами. Нога болела, а голова, казалось, была готова взорваться.
– Проснулась, наконец?
Лицо Вана почти касалось её лица.
Резко высвободившись из его объятий, Майя отпрянула и зарычала. Волчица внутри неё металась и яростно выла: «Осторожно! Серпаи! Опасность!»
– Эй, успокойся, ладно? Я прижался к тебе лишь затем, чтобы сбить температуру. У тебя была лихорадка.
Ван улыбался. Майя же замерла, поражённая. С такого расстояния было видно, как в сиреневых радужках серпаи вспыхивают переливающиеся искорки. Это было так красиво, что на миг волчице показалось, будто сама создательница миров нарисовала глаза змея своей самой тонкой и мягкой кистью.
– Как ты? У тебя странный вид. Ты голодна? Хочешь чего-нибудь съесть?
Майя недоверчиво уставилась на Вана и, к своему величайшему изумлению, поняла, что не видит в выражении его лица ни скрытых мотивов, ни враждебных намерений.
– Да, всё в порядке, просто непривычно вдруг видеть тебя таким добрым, – наконец выдавила она.
Ван мысленно вздохнул. Он и сам не понимал, что на него нашло.
– Дело не в доброте, а в осторожности. Твой приятель Бреган сказал, что убьёт меня, если с тобой что-то случится. Забыла? – фыркнул он.
Майя возвела глаза к небу. Она прекрасно знала, что Вану целиком и полностью плевать на угрозы Брегана и что серпаи никогда и никого не боялся.
– И потом, – добавил Ван, – одну из вас я уже потерял, так что…
Он умолк, видя, как задрожали губы Майи.
– Где… Где она?
– Тут недалеко, – уклончиво ответил змей.
Ёкаи, в отличие от людей,
– Хочешь её увидеть? – спросил Ван.
Майя несколько секунд размышляла, затем покачала головой. Ей хотелось запомнить смеющуюся, улыбающуюся Клеа, которая поддразнивала её и играла с ней, а не холодное неподвижное тело, распростёртое на прелых листьях.
– Хорошо. Если ты уже в состоянии идти, нам лучше двигаться дальше, – сказал Ван, поднимаясь на ноги.
– Я не уверена, что… Думаю, мне нужно превратиться…
Ван кивнул. В зверином обличье ёкаи выздоравливали в пять раз быстрее, чем в человеческом, к тому же были гораздо менее уязвимы. Вану не хотелось, чтобы с волчицей случилось ещё что-нибудь – во всяком случае, пока он за неё отвечает.
– Идём.
26
Были сумерки. Дул лёгкий ветерок, освежая покрытую испариной кожу Нэл, Кука и Брегана, однако жара не спадала. Ёкаи могли думать только о воде и о своей жажде.
– Бреган, смотри! – воскликнул Кук.
Он указал на нескольких лошадей, связанных верёвкой. Чуть в стороне от них люди соорудили удивительную конструкцию, состоящую из двух положенных на землю деревянных жердей и натянутого между ними куска брезента – с её помощью лошади могли везти груз так, чтобы он не утопал в песке.
– Бедные животные скоро умрут от жажды, – вздохнула Нэл.
– Ага, и не они одни, – тоже вздохнул Кук, утирая взмокший от пота лоб.
– Наверное, люди уже близки к цели, – сказал Бреган.
Он всматривался вдаль, но ничего не видел. Вокруг, куда ни глянь, были только дюны, дюны и ещё раз дюны, озарённые заходящим солнцем.
– Подождите, у меня под ногами что-то странное. Чувствуете? – сказала Нэл.
Опустившись на колени, она стала разгребать песок ладонями. Под ним оказалось множество кусочков желтоватого стекла, смешанного с песчинками.
– Стекло? – удивился Кук.
– В этой части пустыни его полно. Знаете, что это значит? – спросила Нэл.
Кук тяжело вздохнул и покачал головой. Из разговоров с Нэл он успел узнать, что рапаи питает страсть к наукам и изучает их по древним книгам. Двуногим было запрещено читать эти труды, составленные учёными древних людей, зато ёкаи – и особенно рапаи – хранили их едва ли не с благоговением. Многие книги от времени стали непригодны для чтения, а некоторые и вовсе были написаны на незнакомых языках, но птицы склонны беречь в душе любые воспоминания. Они любят учиться и получать знания столь же скучные, сколь и бесполезные.