Классическая проза Дальнего Востока
Шрифт:
Итак, Жань Гуй, переодетый бродячим торговцем, прихватив звонкий барабан с бубенцами под названием "волнитель женских покоев", направился к храму, вошел, отложил в сторону коромысло с коробами, зажег благовонные палочки и склонился в низком поклоне:
– О Небо, ясновидящее и всемогущее! Помоги Жань Гую найти правду и поймать злодея, дабы сохранить имя бога в чистоте!
Кончив молиться, Жань Гуй вытащил из сосуда три гадательных бирки. Все три сулили большую удачу. Жань Гуй поклонился, чтобы выразить свою благодарность, и, вскинув коромысло, вышел из ворот. Что он делал? Прохаживался подле храма туда и сюда и обходил
Вот он заметил домик с маленькими оконцами, с одностворчатой дверью, прикрытой ветхим завесом из пятнистого бамбука.
– Торговец!-услышал он чей-то голос.
– Иди-ка сюда. Жань Гуй обернулся, перед ним стояла молодая женщина.
– Это ты меня звала, девица?
– спросил он.
– Я! Ты, как я вижу, и скупаешь и продаешь, а у меня как раз есть для тебя одна вещь. Отдаю задарма, - всего за несколько вэней. Захотелось дитя моему сластей, вот я и решила продать кое-что.
– Видишь эти короба, девица? Они у меня не простые. Я зову их "склад-сарай, что угодно собирай". Это потому, что все я беру и все покупаю. А ну показывай, что там у тебя?
Женщина что-то крикнула дочери, и та принесла... Как бы вы думали, что она принесла?
Оленя лошадью назвав, сановник рассчитал вполне: Одни согласны будут с ним, другие не снесут обмана. Никто не знает: мотылька ль Чжуан-цзы увидал во сне, Или увидел мотылек философа Чжуана.Перед Жань Гуем лежал сапог, точь-в-точь под пару тому, что добыл в свое время Пань-заклинатель, - те же четыре стежки! Сыщик едва не задохнулся от радости, потом вскричал:
– Так он же один, чего он стоит?
– Потом спрашивает: - А сколько ты хочешь? Смотри, не запрашивай лишку!
– Я же сказала, продам за несколько вэней. Мне бы только купить что-нибудь моей девочке. Короче, назначай цену сам, но только по-честному!
Жань Гуй полез в кошель и достал полсвязки монет.
– Вот бери, коли согласна, а не хочешь, я пошел. Ведь у тебя всего один сапог, а нужна пара.
– Прибавь хоть немного, вещь-то хорошая.
– Не упрашивай, все равно не прибавлю.
– Он вскинул коромысла и сделал несколько шагов.
Девочка захныкала.
– Постой-ка!
– Женщина остановила Жань Гуя.
– Полно тебе, прибавь хоть самую малость.
– Так и быть!
– Сыщик отсчитал еще двадцать медяков.
– Даю намного больше, чем он стоит.
– С этими словами он сунул сапог в один из коробов и зашагал прочь, ликуя в душе.
"Дело-то наполовину сделано!
– радовался он.
– Главное теперь держать язык за зубами и хорошенько разузнать об этой бабенке!"
Спустился вечер. Жань Гуй оставил короба с товарами у знакомца, что жил возле моста Небесного брода, а сам отправился в приказ. Само собой, Ван приступил к нему с расспросами, но Жань Гуй ответил, что новостей пока нет.
На следующее утро, наскоро закусив, Жань Гуй пошел к названному знакомцу за своим товаром, а потом вновь направился к женщине, продавшей сапог.
Двери дома были на замке. Помрачневший сыщик стал соображать, что делать дальше. Поставив короба на землю, он подошел
– Эй, дядя, а дядя!
– обратился к нему сыщик, соблюдая, разумеется, осторожность.
– Хочу тебя спросить, куда это запропастилась твоя соседка-молодуха?
Старик оставил работу и поднял голову:
– А на что она тебе?
– Понимаешь, торговец я, купил вчера у нее старый сапог, да только плохо смотрел. Одним словом, убыток я потерпел. Вот и пришел забрать свои деньги обратно.
– Вроде к свекрови эта сучка ушла, - проворчал старик.
– Придется тебе, парень, с убытком смириться. Ты знаешь, кто эта сучка? Она - полюбовница самого Сунь Шэнь-туна, настоятеля из храма бога Эр-лана. А знаешь, кто Сунь? Страшный он человек и с колдовством знаком. Наверное, и сапог-то с помощью ворожбы достал а потом велел полюбовнице продать его да сластей накупить. С настоятелем она путается не один день. Правда, месяца два, а то и три назад разошлись они, только не знаю почему. Но недавно опять как будто снюхались... Денег она тебе ни за что не вернет. А коли разозлишь ее, нажалуется своему монаху, а с ним шутки плохи. Он тебя заколдует, и конец.
– Вон оно как получается...
– протянул Жань Гуй, - ну спасибо и на этом.
Сыщик вскинул на плечо коромысло с коробами и, посмеиваясь, зашагал в город.
– Неужели повезло?
– спросил его Ван.
– Вот именно. Только покажи мне для верности тот сапог.
Ван достал сапог, и Жань Гуй сравнил его со своим. Сапоги были парой.
– А этот у тебя откуда?
– вскричал Ван.
И Жань Гуй не торопясь подробно рассказал обо всем, что с ним случилось.
– Говорил я, что бог ни при чем, - сказал он.
– Все это проделки настоятеля храма. Сомневаться не приходится.
Ван ног не чуял от радости. По случаю такой удачи он зажег свечу и поднес Жань Гую чарку вина.
– Вот только как мы его сцапаем?
– снова засомневался он.
– Вдруг он пронюхал обо всем и дал стрекача?
– Вряд ли! Объявим завтра, что идем в храм на богомолье и несем подношенья. Настоятель выйдет нам навстречу, а кто-нибудь даст условный знак, -плошку уронит или еще что, -тут-то мы его и схватим.
– Это все так, - согласился Ван, - да только сначала надобно доложить правителю. Без его приказа арестовать нельзя.
И старший сыщик Ван отправился к правителю Тэну.
– Ну и молодцы!
– воскликнул обрадованный Тэн.
– Но только будьте осторожны, чтобы не сделать какого промаха. Я слышал, этот мошенник знаком с колдовством, может изменить обличье и даже вовсе исчезнуть. Поэтому захвати с собой зелье от колдовства: свиную и песью кровь, смешанную с чесноком и калом. Брызни на него, и он - бессилен.
С тем старший сыщик Ван отправился домой - готовить отворотное зелье. На следующее утро он велел одному из сыщиков спрятаться с зельем где-нибудь возле храма, а в нужный миг, когда схватят злодея, быть под руками. Сам Ван, Жань Гуй и еще несколько человек, все переодетые в богомольцев, направились в храм. В главном зале, где возжигают свечи, гостей встретил настоятель Сунь. Он успел прочитать всего несколько строк из священных текстов, как вдруг раздался звон - это Жань Гуй, стоявший рядом, уронил плошку с жертвенным вином. По этому знаку люди Вана бросились вперед.