Классическая проза Дальнего Востока

Ихара Сайкаку

– А нет ли еще беседок получше?
– спросил Хэ-гэ.

– Вот там, в угловой комнате за окном. Сам выбирай, - ответил Меченый.

Парень пошел, куда послал его хозяин дома, чтоб выбрать товар. Вдруг слышит, будто кто-то зовет его шепотом:

– Хэ-гэ! Хэ-гэ!

"Неужто дочь Служивого Ваня? Как будто ее голос", - подумал Хэ-гэ и спрашивает:

– Кто здесь?

– Это я, Вань Сю-нян!

– Как ты здесь очутилась?

– Сразу все не расскажешь. Железный монах навел их, и они украли меня! Хэ-гэ, очень прошу тебя, сходи ко мне домой и расскажи родителям. Пусть напишут челобитную, чтоб власти схватили всех трех: Десять Драконов, Меченого и Тао Железного монаха. На всякий случай вот тебе мой знак.
– Сняв с пояса вышитый мешочек для благовоний, она просунула его сквозь решетку окна и тут же отпрянула в глубь комнаты.

Хэ-гэ спрятал мешочек за пазухой. Расплатившись с Меченым, он поднял коромысло с мешками и зашагал.

– Стой!
–

вдруг раздался окрик Меченого.
– С кем это ты, парень, болтал возле окна.

Хэ-гэ стоял ни жив ни мертв.

Как будто бы череп ему рассекли, Как будто водой ледяной окатили!..

– Ты что, ума лишился?! С кем мне тут болтать?
– отвечал Хэ-гэ, кладя мешки на землю.

Меченый заглянул в окно, но никого не увидел. Хэ-гэ взвалил на плечи коромысло и зашагал прочь. Нигде не отдыхая, он дошел до города и, остановившись возле реки, вывалил всю поклажу в воду.

– А где же товар?
– спросил его старик.

– Бросил в реку.

– А куда дел мешки?

– Туда же швырнул.

– А где коромысло?

– По реке пустил.

– Убить тебя мало!
– разъярился старик.
– Что ты мелешь!

– К нам подвалила награда в целых три тысячи связок.
– Как так?!

– Я повстречал в одном месте Вань Сю-нян - дочь Служивого Ваня.

– Будет болтать! Где ты мог ее видеть?

Хэ-гэ достал из-за пазухи расшитый мешочек для благовоний и показал старику. Вместе они кинулись к торговцу. Едва взглянув на мешочек, Вань тотчас кликнул жену. Та, конечно, сразу признала вещь своей дочери и - в слезы.

– Плакать сейчас не время, - сказал Вань. Вместе с Хэ-гэ он пошел в управу и подал челобитную. Начальник управы тут же послал двадцать с лишним вооруженных солдат с приказом о поимке бандитов. Хэ-гэ велено было идти проводником. Начальник отряда взял бумагу об аресте с указанием срока поимки, отдал последние распоряжения, и они тронулись в путь.

Об этом можно было бы сказать так:

Каждый солдат Отважен, как тигр, Каждый могуч И свиреп, как дракон. Плащ-дождевик, Пеньковые туфли, Заплечный мешок Со скарбом дорожным; Вооруженье - Кривая секира, Кинжал и рогатина, Стрелы и лук, Голод и жажда Их поджидают, Долгие ночи Под крышей харчевен. Тяжек их путь От селенья к селенью И нелегки Переправы речные. Каждый в отряде В погоню стремится Беркутом хищным За ласточкой сизой, Тигром голодным За малым ягненком.

Наконец солдаты подошли к дому Меченого.

– Стойте здесь!
– сказал Хэ-гэ.
– Вначале я сам пойду на разведку. Парень исчез и долго не появлялся. Тем часом солдаты переговаривались между собой.

– Может, этот Десять Драконов все узнал и скрылся, - сказал один из них. Не успели ему ответить, как появился Хэ-гэ.

– Надо как-то их выманить, - шепнул он.

Солдаты окружили дом, однако бандиты никак себя не обнаруживали. Кто-то сказал:

– Странно, что не видно этого Мяо, ведь он прежде встречал Хэ-гэ как родного.

Тут кто-то возьми да предложи подпалить дом и выкурить злодеев. Так и сделали. Через мгновенье Десять Драконов выскочил из дому и побежал; следом неслись его сообщники. А солдаты

Словно черные коршуны рвутся за уточкой хрупкой, Словно дикие голуби за беззащитной голубкой.

Десять Драконов мчался во всю прыть, и ему удалось добежать до леса. Он бросился в чащу и успел пробежать с десяток шагов, как вдруг дорогу ему заступил окровавленный человек громадного роста. В руке он сжимал нож. Это был убитый бандитами Почтительный Инь Цзун! Он ждал своего лиходея в лесу, чтобы с ним рассчитаться.

Совет: смертельного врага, смотри, себе не заводи: На узкой тропке встреча с ним ждет неизбежно впереди.

Бандиты, разумеется, узнали свою жертву. Им бы хотелось проскользнуть вперед, да только на пути их стоял Инь Цзун. В это время подбежали солдаты. Бандиты

оказались в ловушке. Мяо Чжуна и двух его дружков связали одной веревкой и потащили в управу. В уголовном приказе преступников подвесили к потолку и стали пытать. Бандиты один за другим сознались в своих злодеяниях. В тот же день всех трех (Цзяо Цзи по прозванию Меченый, Мяо Чжуна по кличке Десять Драконов и бывшего слугу Тао Железного монаха) казнили на площади города. Хэ-гэ, как то и положено, получил свои три тысячи связок монет. Что же до Ваня, торговца чаем, то в память об Инь Цзуне он решил взять к себе в дом его старую мать и послал за нею слугу. Еще он написал бумагу властям, прося разрешения на свои деньги поставить в Улитоу кумирню в честь Инь Цзуна. И до сих пор в пяти ли от города стоит кумирня Сыновней почтительности и верности, воздвигнутая в честь храбреца, и свечи в ней никогда не гаснут.

Вот и подошел конец нашему рассказу. Мы назвали его "Глиняной беседкой", но есть у него и другое название: "Злоключения Десяти Драконов, Тао Железного монаха, а также Инь Цзуна Почтительного и Верного". Впоследствии кто-то сложил такой стих:

"Торговец Вань был крут, жесток безмерно, И с ним судьба распорядилась скверно. Монах Железный нищим был пропащим - Бандитом стал, злодеем настоящим. У Вань Сю-нян, познавшей боль страданий, Желанье мстить сильней других желаний. Инь Цзун, при жизни справедливость чтивший, Возмездья духом сделался, почивши".

Из бессюжетной прозы разных веков

Молитвенное и жертвенное обращение к крокодилу

Хань Юй [21]

Такого-то года, луны и числа губернатор области Чаочжоу Хань Юй послал своего старшего стражника Цинь Цзи с бараном и свиньей (каждого по одной голове), веля бросить их в затон Дурного ручья на съедение крокодилу-рыбе, и обратился к крокодилу-рыбе с такою речью: "Когда наши прежние ваны-цари владели всем миром под небом Китая, они выжигали горы, болота, ловили силками, сетями, кололи ножами, чтоб только совсем уничтожить и змей, и червей, и всякую подлую тварь, которая людям вредит, ее отгоняя туда, за пределы живого народа, что среди четырех океанов живет. Когда ж у позднейших владык обаяние внутренней силы ослабло и стало ничтожным, они не умели владеть пространствами дальше обычных, забросили даже совсем все земли по Цзяну и Ханю, отдав их владетелям Чу и Юэ из варваров маней и и. А что же, говорить об этой стране Чаочжоу, которая здесь лежит среди моря и горных хребтов, отстоя от столицы на тысяч с десяток ли? Для вас, крокодилов-рыб, в воде и пучине класть яйца, плодиться - вот именно здесь как раз подходящее место!

21

Молитвенное и жертвенное обращение к крокодилу

Хань Юй

Все переводы В. М. Алексеева, кроме перевода из Цзун Чэня, даются по книге "Китайская классическая проза в переводах академика В. М. Алексеева", М., 1959.

191. Чаочжоу– область на территории нынешней провинции Гуандун, недалеко от Кантона.

192. ... земли по Цзяну и Ханю– то есть по рекам Янцзыцзян и Ханьшуй.

Чу и Юэ - древнекитайские царства. ... из варваров маней и и.– Мань - племена, обитавшие на южных окраинах Китая; племена и - собирательное название племен, обитавших на северных границах.

... за гранью больших четырех океанов– то есть внутри Четырех морей в самом Китае.

... внутри всех шести направлений– то есть верха, низа и четырех сторон света.

... следами работ Великого Юя.
– Мифическому государю Юю приписывали покорение потопа и работы по ирригации.

Янчжоу– одна из девяти областей к югу от Янцзы.

Теперь, в наши дни, Сын Неба наследовал танский престол. Он богу подобен: он мудр, как древний мудрец, он благостен сердцем, он грозен в войне. И все беспредельные земли, лежащие где-то в пространстве, за гранью больших четырех океанов, а также внутри всех шести направлений земли, - он всеми державно владеет и всех опекает; тем более здесь, где почва покрыта следами работ Великого Юя, в земле, что соседствует с древней Янчжоу, на этих местах, управляемых мной, губернатором, совместно с уездным начальством, в местах, где приносят все жители подать, идущую на поддержание жертв и молений небу-земле и царственным предкам, а также всем прочим сотням богов или духов. Послушай, рыба-крокодил! Не можешь ты одновременно жить в той же местности, где я - губернатор здешних мест!