Клетка для лжецов
Шрифт:
—Вам нехорошо? —Раздался откуда-то из-за плеча встревоженный голос.
Кристофер. И как только этот проныра подкрался так незаметно? Впрочем, сейчас Най вряд ли обратил внимание даже на пожар…
—Это еще мягко сказано, —Прохрипел ученый, вытирая рот тыльной стороной ладони.
Он отвернулся от стены и привалился к ней спиной. Кристофер уже услужливо протягивал гостю платок, то и дело поглядывая на капли крови на полу.
—Я могу чем-то помочь? —Осведомился он.
Промокнув губы кипельно-белым платком, Най распрямился и вздохнул полной грудью. От боли между
—Нет, —Покачал головой он, покосившись на дверь, откуда Лорента его практически выставила. На ум не шло ни одной толковой мысли. Как вразумить эту наивную девчонку? Как остановить Коллиса?
И что он вообще, черт возьми, задумал?
*
Вэйл чувствовал, как ремни впивались ему в запястья почти так же явственно, как капли дождя многолетней давности на своем лице. Он цеплялся за эту боль — единственное напоминание о реальности и о том, что все, что он видит — действие токсина. Но воспоминания были сильнее.
И он снова провалился в них, на этот раз еще глубже.
В порту сорок первой колонии всегда было жарко. Всему виной близость моря и неустанно палящее солнце. Вместе они превратили взлетные ангары в настоящие консервные банки, где вместо рыб мариновались потные прокуренные люди, ни для кого из которых во всей Нео-солнечной системе не нашлось места получше этого дна.
Мне было больно осознавать, что я мало чем отличаюсь от остальных — разве что возрастом и, как следствие, пока еще не угробленным здоровьем. Было, конечно, еще одно отличие, которое я скрывал ото всех с особенным рвением — я еще не успел оскотиниться здесь настолько, чтобы стать кем-то вроде человека, который сидел сейчас передо мной и пошевеливал языком дымящийся окурок.
—Значит, хочешь на место нашего Печника? —В зубах у него красовалась зияющая дыра, из-за которой, судя по всему, его и звали в порту Свистуном. Почему пилот его корабля носил кличку Печник, я спрашивать не хотел, —И с какой же это радости мне тебя брать?
“Не показывай им, что сомневаешься. Не колебайся” — напомнил я себе и, расправив плечи, выдал:
—Я же победил его в гонке.
Эхо от насквозь проржавевших железных стен ангара сделало мой голос жестче и грубее, чем он был на самом деле — наверное, к лучшему.
—Это ты верно подметил, шкет, —Свистун поерзал на ящике с каким-то грузом, на котором сидел, и тусклый свет выхватил из тени его дряблое кривое лицо, такое же уродливое и несуразное, как он сам — с косым глазом, поломанным носом и вздувшейся язвой на правой щеке, —Но ты мне скажи другое: на кой хрен мне незнакомый пацан, когда есть свой проверенный водила?
При всей моей неприязни к этому мерзкому типу и его команде неудачников, его можно было понять — в таких делах, какими занималась его команда, случайным людям не место. В особенности, если этот человек — нестреляный шестнадцатилетний мальчишка,
И все же я не мог не попытаться. Свистун не дурак, он прекрасно понимал, что я пришел проситься к нему в экипаж не от хорошей жизни. Достаточно было один раз глянуть на меня, чтобы узнать обо мне почти все — одинокий, без жилья и без гроша за душой, сбежавший из дыры еще худшей, чем эта.
Задумываясь об этом, я даже удивлялся тому, что вообще жив. Столько месяцев впроголодь, без крыши над головой — в городе вроде этого, забитого всяким отребьем, среди которого пираты — едва ли не самый благородный народ.
—Просто я лучше летаю, —Сказал я первое, что пришло в голову, —Со мной вы возьмете больше и вернетесь быстрее.
После таких самонадеянных слов смотреть на Свистуна стало стыдно. Я потупил голову и уткнулся взглядом в свои исхудавшие смуглые руки, кое-где сбитые в кровь после стычек со всякими отчаявшимися босяками и буйными пьянчугами.
Оказывается, дерьмо, в которое я по доброй воле влезал сейчас, еще было не самым худшим.
—И с чего вы взяли, что я не смогу стать своим? —Осмелел я, вновь подняв глаза на косматую рожу пирата.
Тот выбросил окурок и, покряхтев, поднялся на ноги.
—А это уже не тебе решать, шкет, —Он подошел ближе и обдал меня вонью кислого перегара, —А нам.
Как по команде, из соседнего помещения вывалили его люди — экипаж пиратского корабля “Стервятник”. Те еще отбросы, если задуматься, но ничего лучше я себе позволить не мог. По крайней мере, сейчас.
Без сомнений, они слышали весь наш разговор, и теперь смотрели на меня с таким презрением, словно я убил Печника у них на глазах. Хотя, возможно, в каком-то смысле так оно и было — я же победил его в гонке на “лодках”, крохотных суденышках для полетов на короткие дистанции. Другое дело, что если вашего пилота способен уделать шестнадцатилетний мальчишка, пару раз державший в руках штурвал, то это что-то говорит о вашем пилоте…
Об этом я благоразумно промолчал, поочередно встречаясь взглядом с каждым членом команды Свистуна. Ни один из них не был мне рад, но хуже было не это — а то, что за Печника мне хотели отомстить.
Это я понял по их взглядам и по тому, как неумолимо надвигалась на меня вся эта ватага. Покалеченные опустившиеся пьянчуги, все как один потрепанные, рваные или хромые, с косматыми небритыми рожами, без зубов или без пальцев. Уделать их в честном бою для любого мало-мальски сносного экипажа было бы плевым делом, но для меня…
И все же от первого удара я легко увернулся — чтобы наткнуться на чью-то подножку и рухнуть на землю, ободрав левый локоть.