Клетка для лжецов
Шрифт:
—Прошу, подойди поближе к сцене, чтобы я тебя видела, —Лорента поспешно сунула Наю свой бокал, —Мне так будет проще.
Не дожидаясь ответа, она двинулась к хозяевам торжества. Целесообразней, конечно, было бы пойти к сцене, потому что мадам Клаудия, поймав момент тишины, поспешила объявить:
—Господа! Вашему вниманию — настоящее дарование, девушка, в чьих руках виолончель творит настоящее волшебство! Рэйчел, дорогая, просим вас!
Лорента почти чувствовала на себе все эти взгляды, изучающие ее, ощупывающие, пронизывающие до костей. Может быть, знай все эти люди,
Лорента плохо помнила, как она взгромоздилась на сцену в своем расшитом перьями платье, как уселась на заранее освобожденный стул, стянула длинные шелковые перчатки и приняла из чьих-то рук виолончель. Память — как и сознание — вернулась к ней только когда она заиграла.
Впрочем, трудно назвать сознанием то, во что превратились мысли девушки. Она чувствовала инструмент в руках, помнила, что нужно делать, но вместо того, чтобы полностью отдать себя мелодии и расслабиться, судорожно искала в толпе Ная.
Он выполнил ее просьбу — стоял в паре метров от сцены, оттесненный чуть назад более наглыми и пробивными гостями. Благо, он был достаточно высок, чтобы Лорента могла видеть его лицо — сосредоточенное, серьезное, даже, кажется, слегка обеспокоенное, но такое живое и искреннее, что девушка могла почувствовать, как сильно он волнуется за нее.
И в то же время верит.
Он не врал ей, когда сказал, что у нее все получится — он знал это наверняка. И Лорента не могла не оправдать его ожиданий. Слегка улыбнувшись, она позволила себе погрузиться в музыку. Все остальное сейчас было не важно.
Девушка почти чувствовала, как сладостное расслабление и спокойствие поглощает ее все больше с каждой секундой. Руки ее словно зажили своей жизнью, высекая из инструмента все, что он мог дать этим людям и ей самой.
Она поискала глазами хозяев — все трое стояли перед сценой и слушали ее с особым вниманием, как опытный учитель, ищущий ошибки в работе ученика. Конечно, мецената не так-то просто удивить — и это было видно по лицу Коллиса — а вот его жену и сына Лорента успела поразить в самое сердце.
Впрочем, симпатии Тодда она не искала — не сказать, что он был так уж и омерзителен, но при мысли о нем как о мужчине в груди все словно скукоживалось.
Черт, даже если с возрастом он не станет похож на отца, этот взгляд, принадлежащий то ли одержимому, то ли тирану…
Нет уж, это слишком…
Лорента не хотела вновь смотреть на Ная, но глаза как-то неосознанно отыскали его среди других гостей — кажется, он все-таки умудрился подойти ближе. Теперь он стоял почти что в первом ряду, и привередливый луч света от люстры скользил по его плечу, то и дело запрыгивая на лицо.
Она почти не раздумывала над тем, что он сказал ей перед поездкой сюда, но теперь отчего-то вспомнила и его извинения, и предложение, так и повисшее в воздухе по ее милости.
Сомневалась ли она? Сейчас — ни капли.
Най ведь и вправду
Он вел себя так, словно давно потерял надежду не только на счастье, но и на жизнь — а ведь оставался, по сути, гораздо живее многих.
По мнению Лоренты, ничего критичного не было даже в его внешности, и сейчас, глядя на его лицо, высветленное лучом света, она убеждалась в этом еще раз. Его скулы, нос, брови и линию челюсти словно создавал архитектор — настолько точно выверены были все эти тонкие прямые линии. Брови чуть темнее волос, при скудном освещении почти русых, а глаза — вовсе не лед, как обычно говорят, а бушующий водопад. И губы… кое-где сгрызенные до крови и оттого почти алые, почти всегда плотно сжатые, но очень часто — в улыбке.
Най и сейчас улыбался, глядя на нее. Видно было, что и он расслабился — запустил руки в карманы брюк, слегка склонил голову к плечу, отчего челка прикрыла левый глаз. Его твердому угловатому лицу очень шли эти круглые очки.
И костюм. В нем Най внезапно стал таким статным, что какое-то время Лорента не верила своим глазам — в жизни не подумаешь, что под сюртуком и жилетом не стальные мускулы, а торчащие кости.
Мелодия между тем приближалась к концу, и несмотря на то, что Лорента стала получать настоящее удовольствие от игры, она всем сердцем желала сойти со сцены. Может быть, даже из-за того, чтобы поговорить с Наем и услышать, как он скажет что-то вроде “я в тебе не сомневался”.
Девушка в последний раз коснулась струн и выдохнула, погружая зал в тишину, которая не продлилась и секунды — гости мгновенно осыпали Лоренту аплодисментами. Не в силах сдерживать улыбку, она поклонилась и вспомнила о своих перчатках только тогда, когда они упали на пол с плеча, на котором все это время висели.
Не сказать, что этот конфуз был столь уж страшным, но смущения избежать не удалось — Лорента почувствовала, как краска стыда прилила к ее лицу, и поспешила покинуть сцену.
Спустя несколько мгновений она оказалась рядом с Наем, не видя перед собой ничего, кроме его взгляда. Оркестр за спиной заиграл во всю мощь, и девушка наконец перестала слышать стук собственного сердца.
Теперь она слышала только музыку — даже собственные мысли казались ей чем-то невероятно далеким. Позабыла она и о перчатках, что сжимала в руке.
Най, как назло, не говорил ни слова — лишь смотрел на нее так, словно видел впервые, и оттого Лорента тоже не могла подобрать ни одной уместной фразы.
А потом она почувствовала, как его теплые пальцы переплетаются с ее — напряженными и холодными. В этом движении не было настойчивости, не было даже смелости — только лишь надежда.
И Лорента оправдала ее, когда сомкнула пальцы на его ладони.