Клото. Жребий брошен

Ланска Ева

Женя понимала: ей обязательно надо поспать и поесть. Силы были на исходе. Она прошла на кухню, сварила овсянку и заставила себя съесть несколько ложек. Потом выпила чашку горячего чая, и ее разморило.

Женя пошла в каюту к Дескампсу, а войдя, сразу увидела его изможденное лицо. И не смогла заставить себя лечь с ним рядом. Это было выше ее сил. Она вернулась к себе в каюту, упала на кровать, в полусне накрылась пледом с головой и практически сразу заснула.

Когда Женя проснулась, лодка уже была в движении. Она встала и отправилась в рубку.

Оливье

стоял за штурвалом. Он мельком глянул на нее и слегка кивнул головой. Из-за ввалившихся щек и отросшей щетины казалось, что он сильно похудел за эту ночь.

— Доброе утро, — поздоровалась Женя.

Дескампс не ответил, продолжая смотреть вперед.

— Приготовить тебе что-нибудь?

— Нет, — ответил он сухо. — Поедим на Клото.

Женя затрепетала. Больше всего она боялась, что Оливье Дескампс, проснувшись, не вспомнит о том, о чем говорил вчера, в полубреду. И решит, что Женя ему не нужна, если чуда не произошло, если он не излечился от позорного недуга, из-за которого потерял любовь своей жизни — жестокую насмешницу Анастасию…

Но Оливье вспомнил. И он по-прежнему надеялся уйти от судьбы, связав свою «новую жизнь» с другой, с мягкой и доброй Женей. Дескампс вез ее на остров, чтобы отпраздновать помолвку. А это значит, что спасение Жени близко.

Где-то через час на горизонте показалось небольшое пятнышко, которое стремительно росло…

— Мне понравилось название этого острова, — безразличным голосом произнес Оливье. — Ты помнишь миф про Мелеагра?

Женя покачала головой. Оливье бросил на нее короткий взгляд и продолжил все с тем же равнодушием в голосе:

— Жили в Калидоне царь с царицей, и родился у них долгожданный мальчик, которого назвали Мелеагр. Сидит счастливая мать перед очагом, а рядом с ней в щите своего отца спит маленький Мелеагр. И вдруг видит она: стоят перед нею три женщины неземной красоты. «Радуйся, царица, — говорит одна, — твой сын будет самым прекрасным юношей во всей Элладе». «Радуйся, царица, — говорит другая, — твой Мелеагр будет самым могучим воином во всей Элладе». А третья рассмеялась: «Если доживет, потому что твой сын умрет, как только догорит это полено в твоем очаге».

Дескампс хрипло рассмеялся.

— Веселые люди были эти греки… Заботливая мать выхватила полено из очага, потушила его и припрятала в ларец со словами, что это теперь ее высшая драгоценность, жизнь ее сына! И все для чего? Для того, чтобы дождаться, когда сын вырастет, ступит на тропу славы, после чего этими же самыми руками вытащить чудесное полено из ларца и бросить его в огонь…

И он снова рассмеялся. От этого смеха Жене стало нехорошо.

Клото. Остров судьбы.

Оливье Дескампс повел яхту вокруг острова, и Женя с замирающим сердцем догадалась, что он проверяет, не пришвартовано ли к его берегам какое-то другое судно.

— Что-то взять с собой? — спросила она Дескампса, когда он повел «Гриффин» к небольшому причалу. — Продукты или, может….

— Ничего не надо, — отрицательно покачал он головой, — там все есть.

И все же когда

Оливье помогал ей сойти на берег, Женя отметила: он прихватил с собой небольшую сумку. Размером с ноутбук.

Остров Клото оказался очень красив. Пальмы шуршали лапчатыми листьями, беззаботно пели яркие птицы — настоящий рай.

Оливье вел Женю в самый центр острова, к небольшому бунгало. Женя шла за ним следом, стараясь никак не выдать свое волнение. Где же прячется Алекс? Если, конечно, он уже прибыл. Ах, только бы успел — только бы успел!!!

Они подошли к дверям бунгало. Оливье открыл незапертую дверь. Интерьер был довольно милым — кантри-стиль, чисто, красиво и ухоженно. И все равно было заметно: дом опустел давным-давно. Оливье устало опустился в кресло.

— Ванная на втором этаже? — спросила Женя.

— Не знаю, — ответил он, явно думая о чем-то другом, — не помню. Ванная? Да, наверное, наверху… Я тут никогда не был.

— Ты хочешь, чтобы мы тут жили? — Женя снова попыталась завязать разговор.

— Нет. Зачем? — поднял он блеклые глаза. — Как только достроят мою яхту, мы поедем на Багамы…

И опять впал в задумчивость.

— Я приму душ, — решительно сказала Женя и пошла к лестнице.

— Подожди, — остановил он ее.

Женя остановилась, и Дескампс подошел к ней.

— Вот…

Он что-то достал из кармана куртки и взял ее за руку:

— Я потом куплю тебе кольцо, а пока — вот…

С этими словами Оливье надел Жене на безымянный палец серебряный наперсток с драконом.

— Согласна ли ты, Анастасия, стать моей женой?

Женя поспешно кивнула головой. Итак, это произошло. Оливье Дескампс сошел с ума. Его связь с реальностью лопнула. Образ Жени слился с образом Анастасии. Что дальше? Будет ли он любить ее еще сильнее как Женю-Анастасию — или станет мстить, наказывая за прошлые унижения?

Стараясь предугадать дальнейшие шаги Дескампса, она внутренне собралась, приготовившись к поцелую, которого не последовало. Оливье молча развернулся, сел в кресло и опять замолчал, созерцая одному ему доступные виды и зрелища…

Женя торопливо поднялась наверх. Она была почти уверена: там, на втором этаже, прячется Алекс… Но она ошибалась. В комнате было пусто.

Женя приняла душ и, нацепив на лицо вымученную улыбку, стала спускаться вниз по лестнице. Теперь ей предстояло любой ценой вытащить Дескампса на прогулку. Может, Алексу нужно именно это? Может…

Спустившись, Женя замерла от неожиданности. Оливье сидел в кресле, связанный по рукам и ногам, с заклеенным скотчем ртом, а рядом с ним…

— Алекс! — закричала Женя.

Мужчина в черном обернулся к ней, и Женя не поверила своим глазам. Около связанного и тихо мычащего что-то сквозь скотч Оливье Дескампса стоял Дима.

Глава 10

— Дима? — выдохнула Женя. — Ты?

Совершенно потерянная, она стояла на верхней ступеньке лестницы и в полном недоумении смотрела, как ловко Дима обыскивает связанного Оливье.