Ключ от твоего сердца

Милан Кортни

Она села на его кровать и, сделав это, позволила своим ногам раскрыться. И если этого было недостаточно для приглашения, она погрозила ему пальцем.

– Ты самое невыносимое существо.
– Ему удалось только прохрипеть. Он сделал два неуверенных шага к ней, а затем опустился на колени у ее ног.
– Самая невыносимая, восхитительная, чудесная, - снова прошептал он. Он положил руки ей на колени, и она снова улыбнулась ему.

Уверенно. Она была так уверена в себе. Это было то, что он всегда хотел получить от нее - ее доверие, наконец-то оказанное

ему. Это было лучшее, что он мог себе представить.

О, ну ладно. Вторая лучшая вещь. Но теперь его воображение превращалось в реальность, и он тоже мог получить все самое лучшее. Он раздвинул ее колени. Розовые складки ее лона раскрылись для него. Потребовалось бы мгновение, чтобы сбросить с себя одежду и скользнуть в ее теплые глубины. Но она пришла сюда, потому что доверяла ему. И, клянусь Богом, он собирался доказать ее правоту.

Поэтому вместо того, чтобы утолить свою похоть, как ему хотелось, он наклонился вперед. Его губы нашли внутреннюю поверхность ее бедра. Она выдохнула, и ее рука легла на его плечо, наполовину вопросительно.

– Доверься мне в этом, - сказал он.

И она это сделала.

Он взял ее в рот. Его язык прошелся по ее складочкам, уже скользким от желания. Он узнал ее контуры, прикосновение ее пальцев к своему плечу, ее прерывистое дыхание, когда он нашел точку ее удовольствия. Он почувствовал вкус ее желания. И она открылась ему, позволяя ему взять ее, доверяя ему доставить ей удовольствие. Он мог чувствовать, когда ее бедра начали дрожать, когда ее бедра поднялись ему навстречу. К тому времени, как она начала извиваться под его ласками, он был тверд и слишком готов для нее. Но он довел ее до конца, пока она не издала сдавленный крик. Ее ногти впились в его плечи. И она кончила.

Он подождал, пока ее дрожь утихнет. Она откинулась на его кровать, ее полные и округлые груди возвышались над ней. Он склонился над ней и уткнулся носом в ее шею сбоку. Заставил себя вдохнуть ее дикий аромат и не сойти с ума от желания.

– О, Боже, - сказала она.
– Эван. Господь всевышний.

– Это было... это было впервые, или ты когда-нибудь делала это для себя?

Она посмотрела на него снизу вверх, внезапно опустив подбородок.

– Это было не впервые.
– Легкий румянец коснулся ее щек.
– Но ты будешь первым.

– Да.
– Воздух вокруг него внезапно будто загорелся.
– Я буду первым.

Он провел пальцами по ее шее, чувствуя себя почти опаленным собственным желанием. Он медленно снял рубашку и жилет на ее глазах. Когда он спустил брюки, она проследила за ним взглядом. Если раньше он был твердым, то теперь, когда она смотрела на него, он казался каменным. И когда она протянула руку…

Даже ожидая ее прикосновения, кончики ее пальцев на его члене вызвали у него трепет. Он ахнул, а она посмотрела на него... и рассмеялась. О, этот смех. Как будто она знала его секреты. Как будто она забыла о приличиях. Как будто она ничего не утаивала - и отдавала ему все.

Он толкнул ее на спину. Он не был уверен, как оказался на ней

сверху, как его руки переплелись с ее. Но его рот нашел ее грудь. Ее бедра приподнялись навстречу его бедрам. Его член нашел ее отверстие, теплое и влажное.

– Элейн.

Это было не просто ее имя, но и молитва.

– Эван.

Ее рука скользнула вниз по его спине.

Она была манящей, раскинувшейся перед ним, и он ждал этого слишком долго. Одним толчком он прочно вошел в нее. И Боже, она была чудесной - горячая, тугая, ее влагалище сжималось вокруг него. Это было бы идеально, если бы не звук, который она издала - не совсем хныканье, не совсем протест.

– Было больно?

Она храбро покачала головой, но кончики ее пальцев впились в его руку. Да, значит, было больно. Но она не хотела этого признавать. Ему нужно было расслабиться, дать ей немного времени, чтобы привыкнуть к ощущению наполненности таким образом. Он считал овец в уме - все, что угодно, лишь бы отвлечься от обуревавшего его инстинкта.

Но затем она сжала его, ее мышцы сжались вокруг него. Он ахнул, стиснул зубы. Невозможно, однако, отбросить ощущение, которое ревело в нем.

Она сделала это снова.

– Тебе это нравится?

– Да.
– Он закрыл глаза.
– Нет. Если ты сделаешь это снова, Элейн, я ...

– Сделай это.

Он больше не мог сдерживаться. Он отстранился, а затем снова вошел в нее. Она была раскаленным добела трением вокруг него, прижимаясь к нему так сильно, что он почти мог видеть звезды. Ее бедра приподнялись навстречу его. С каждым толчком он чувствовал ее груди - горячие, большие и прекрасные, и, Боже, он опустил голову, чтобы еще раз попробовать их на вкус, и она запульсировала вокруг него, вся в жаре и нежности.

Она была мокрой, такой мокрой. Ему казалось, что он снова ухаживает за ней, искушая ее каждым прикосновением своих пальцев. Она была близко, так близко. Он наклонился и прижался губами к ее соску. Он сжался под его поцелуем. И вскоре он так нежно удовлетворял не только ее потребности, но и свои собственные. Ее бедра приподнялись, чтобы сильнее прижаться к нему.

Он не мог думать ни о чем, кроме скольжения своего тела в ее, давления, ощущения - и затем, глубоко вдалеке, слабый рев, который наполнил его уши. Это было больше, чем просто он. Это была волна, которая захлестнула его, поглощая все, когда он был глубоко в ней.

Ее тело содрогнулось под ним, и она издала низкий, пронзительный звук.

Боже, да - она была совершенна, абсолютно совершенна.

Когда все закончилось, он рухнул на нее сверху.

– Боже, Элейн.
– Он поцеловал ее, на этот раз более нежно. Она все еще пульсировала вокруг него маленькими толчками.

Казалось невозможным, что он мог чувствовать ее еще сильныее, теперь когда его желание было удовлетворено. Но когда он расслабился на ней, его руки запутались в ее волосах, его губы, затаив дыхание, снова прижались к ее губам, он почувствовал, что знает ее так близко, как никогда никого не знал.