Ключ от Венеции

Дорнбридж Френсис

– Да, припоминаю, он говорил что-то о танцах. Даже намекал, что хотел бы пойти туда со мной.

Филипп бросил билет на стол, тот упал лицевой стороной вниз. На его обратной стороне они заметили какую-то еле видную надпись, сделанную карандашом. Рут схватила билет и прочитала:

– "Рекс Хольт - Энди Вильсон - Лютер Харрис". Ну, и что бы это значило? Три имени и ничего больше.

Теперь пришла очередь Филиппа вцепиться в картонку.

– Инспектор Гайд сказал бы, что это может оказаться очень любопытным.

– Но что это может означать?

–

Не знаю, но собираюсь во что бы то ни стало выяснить. Постарайтесь двадцать девятого выглядеть неотразимой. Я приглашаю вас на танцы.

.

ГЛАВА 8

Большой плакат у входа в дансинг города Кэмдена обещал, что сегодня "Монти Брандмейстер и его Пожарники поддадут вам жару". Звуки, разрывавшие теплый вечерний воздух и оглушившие Рут и Филиппа, когда те вошли в вестибюль, подтверждали, что Монти и его парни уже начали выполнять свое обещание. Вестибюль был забит военными и их подругами. Филиппу пришлось поработать локтями, чтобы пробиться к гардеробу, где ему в конце концов удалось сдать плащи.

Поскольку они располагали только одним билетом, пришлось прикупить ещё один у привлекательной блондинки, стоявшей за стойкой.

– Не купите ли заодно билет нашей лотереи?
– спросила она Филиппа, наклоняясь к нему и выставляя напоказ изрядный участок бюста под щедро декольтированной блузкой.
– Она проводится в пользу общежития Объединенного командования. Лотерейный билет стоит всего семь с половиной шиллингов.

– Надо - так надо, - согласился Филипп.
– Я возьму один.

– За все - один фунт, - бодро сообщила блондинка, вручая ему входной билет и предлагая выбрать лотерейный из пачки разложенных на стойке.

На стене за стойкой были развешены фотографии. Рут приглянулся снимок молодой светловолосой певицы, склонившейся к микрофону и удивительно похожей на продавщицу билетов.

– А что можно выиграть в лотерею?
– осторожно спросила

Рут.

– Первый приз - радиоприемник высшего класса, вон там он выставлен, стоимостью сто фунтов. Второй приз - проигрыватель, а утешительные призы новые пластинки моей сестры с её автографом.

– И кто же ваша...
– бестактно начал Филипп.

Рут резко толкнула его локтем и показала на фотографию.

– Конечно, Моффет! Ее последняя пластинка стоит на третьем месте в хит-параде.

– О-о...
– пробормотал Филипп, но его дальнейшие слова были заглушены взрывом восторга, к которому с очевидным энтузиазмом присоединилась их собеседница.

Обернувшись, Рут и Филипп увидели молодую девушку в длинном платье в стиле "ампир" с широкими рукавами, пытающуюся протиснуться сквозь шумную толпу. Подростки вокруг неё визжали от восторга, кто-то протягивал листки за автографом. Но не этот спектакль поклонения герою двадцатого века заинтриговал Филиппа, а полный мужчина в очках без оправы, с которым пришла Моффет. Это был Лютер Харрис.

– Ну и дела!
– пробормотал Филипп.

– Это и есть Лютер Харрис?
– недоверчиво откликнулась Рут.
– Ни за что бы не узнала его

в этом костюме. Впрочем, я его видела всего-то пару раз. Он, похоже, так счастлив, как пес с двумя хвостами.

– Почему бы не радоваться мужчине, идущему под руку с такой девушкой?

– Ему надо быть осторожным, иначе его привлекут за совращение малолетних, ей ведь не больше пятнадцати.

– Вот так в наши дни делают деньги, моя дорогая. Каждый раз, когда маленькая мисс Моффет открывает рот, кто-то кладет туда десятифунтовую купюру. А Лютер просто приспособился ко времени, используя для этого свою собственную, персональную звезду.

– Он неплохо заработает на продаже её дисков, - заметила Рут, взглянув на проигрыватель и гору долгоиграющих пластинок с цветным портретом певицы на глянцевых конвертах. Тем временем шумная компания, окружавшая певицу, медленно приближалась к стойке, у которого они стояли.

– Во всяком случае, это объясняет его присутствие здесь, - согласился Филипп.
– Уверен, для него будет немалым сюрпризом увидеть здесь нас. А вот и они.

Сестры расцеловались, а Лютер Харрис задал несколько уточняющих вопросов насчет ожидаемых доходов от начавшегося вечера. На секунду он, казалось, встретился взглядом с Филиппом, но тут же нервно отвел глаза в сторону и стал тянуть свою молодую спутницу в сторону танцевального зала.

– Лютер!
– окликнул его Филипп.

Было заметно, с какой неохотой Лютер остановился и медленно обернулся. Скривив физиономию, он неубедительно изобразил удивление и радость.

– Привет, Филипп, дружище! Вот уж не ожидал увидеть тебя здесь.

– Да все Рут... Она без ума от танцев, - заявил Филипп, указывая на спутницу.
– Ты ведь помнишь Рут?

Лютер протянул пухлую руку и неуверенно улыбнулся.

– Да-да, припоминаю, вы как-то заходили в магазин вместе с Рексом.

– Совершенно верно.

Одним взглядом оценив Филиппа и Рут и решив, что пользы от них для неё никакой, Моффет бросила: "-Я буду с Монти" и устремилась прочь.

– Ужасно, что произошло с Рексом, - сказал Лютер.
– Я был просто потрясен.
– Он нервно оглянулся и махнул удаляющейся звезде.
– Я сейчас, дорогая. Вы меня извините?
– И он собрался отойти.

– А не встретиться ли нам позже, Лютер, - быстро вставил Филипп, когда ты не будешь так занят? Надо бы нам поговорить.

– О... да. Видишь ли... сегодня большая программа, ты же знаешь, и...

– Скажем, в пол-одиннадцатого? Надеюсь, бар здесь есть?

– Конечно!
– это сестра Моффет вмешалась из-за его спины.
– На втором этаже. Все доходы в пользу...

– Ладно, там и встретимся, Лютер. Согласен? В десять тридцать, не забудь.

– Ну... я постараюсь вырваться. Пока.

Они наблюдали, как он проворно засеменил по пятам своей протеже.

– По-моему, бешеного энтузиазма он не проявил, услышав ваше предложение, не правда ли?
– заметила Рут, пока они медленно продвигались в направлении грохота, доносившегося с эстрады.