Ключи от кадиллака
Шрифт:
— Ральф! — из машины появился его приятель, Джей Смит, — неужели ты теперь тоже на колесе?
Джей сунул руки в карманы, обошел ДМ и склонил голову, оценивая его новое приобретение.
— Шикарная тачка, а, Мейбл?
Мейбл?
Ральф вздрогнул. Из кадиллака вышла Мейбл. Синяя школьная форма с белыми полосками на юбке делала ее похожей на какую-то принцессу из сказки. Синие глаза приветливо смотрели на Ральфа.
— Поздравляю, — сказала она, улыбаясь, — теперь ты тоже сможешь подвезти меня.
Он сжал руки в кулаки и засунул в карманы, чтобы не врезать Джею в улыбающуюся физиономию.
— Конечно, Мейбл, — сказал
Джей и Мейбл все еще смотрели на его ДМ, и Ральфу казалось, что асфальт под ногами сейчас разверзнется и он упадет прямо в ад. По крайней мере ему этого очень хотелось.
— Пойдем? — Мейбл подошла к нему и тронула за руку. Ральф вздрогнул, как от удара.
— А знаешь... — он смотрел на нее без всякого выражения, чувствуя только ненависть. Ненависть не к ней, и не к Джею, ненависть к судьбе, которая будто смеялась над ним всю его жизнь, заставляя унижаться, принимать подарки от состоятельных соседей, благодарить... Он ненавидел все это. Он ненавидел их всех. Всех, кроме Мейбл. Но и ее сейчас тоже готов был ударить, чтобы она перестала смотреть на него так, с затаенной жалостью и сочувствием, — идите без меня, — сказал он, — я приеду позже.
Он сел в машину и рванул с парковки так, что Мейбл испуганно отскочила, вцепившись в руку Джея.
Гоня с превышением скорости по дороге, как можно дальше от школы, как можно дальше от Мейбл, в горы, входя в повороты без тормозов и не боясь сорваться, он наконец-то оказался на вершине.
Где-то здесь, недалеко, начинались горнолыжные спуски. Но это будет зимой. Сейчас же они пустовали, и Ральф оказался совершенно один на вершине горы. Он бросил машину на обочине, пробежал по тропинке, которая была известна только местным, и оказался на выступающей над обрывом скале. Тут было страшно, но Ральф не боялся высоты. Несколько дней назад они с Мейбл устроили на скале пикник, сидели, свесив ноги в пустоту, и любуясь открывающимся видом. С Мейбл, которая предпочитала новенький кадиллак Джея обществу Ральфа. В прошлый раз он привез ее на дедовой тарантайке, и фотографировал на фоне старой тачки, которая, конечно же, не стареет, а, по словам деда, превращается в раритет. Фотки лежали еще у него на столе. Он так и не собрался отдать их Мейбл.
Он взобрался на скалу и сел, откинувшись спиной на камень. Было очень тихо. Ральф наконец-то успокоился, смотря на желтеющие осенние листья, на реку вдали, и на склоны гор, теряющихся в тумане. Где-то внизу, хорошо видимая зимой, а сейчас утопающая в листве, стелилась кривая лента дороги.
Хорошо, когда все дается от рождения. Джей — сосед Мейбл и сынок богатого предпринимателя. Папа может позволить себе делать сыночку дорогие подарки. Джей не понимает, что означает — нет денег.
Мейбл такая же. Избалованная девчонка, не знающая ни в чем отказа. Они с ней дружат с детства, и бабка ее почему-то принимает в его судьбе активное участие. Ральф не очень понимал причин ее заботы, но бесился от того, что вынужден был ее принимать. Если он откажется приходить в особняк миссис Линден, то потеряет Мейбл. А Мейбл для него все. Он закрыл глаза, вспоминая, как сладки были ее поцелуи, когда они вместе смотрели на желтеющие деревья с этой скалы. Мейбл — его жизнь. И пусть Джей катает ее сколько угодно. Достанется она только ему одному.
Мейбл в этот день он больше не видел. Зато вечером она пришла к нему сама, волоча огромную сумку через плечо.
—
Она пожала плечами и рассмеялась. Красный свитер делал ее глаза еще синее, а милые ямочки на щеках, когда она смеялась, заставляли улыбаться и Ральфа.
— Я решила, что ты теперь можешь отвезти меня в Денвер.
— В художественную студию?
Мейбл кивнула.
— Да.
Мейбл боялась водить машину, над чем Ральф постоянно подшучивал. Она боялась узких дорог, резких поворотов, ведущих к их городку, темноты, встречных машин и скорости. Дорога в Денвер упиралась в хайвей, и Мейбл до ужаса боялась хайвея с его скоростями и развязками.
— Не хочу бабушку гонять, — пояснила она, — у нее сегодня мигрень.
Ральф прикусил язык, чтобы не сказать ей ничего про то, что она могла бы попросить Джея.
— Хорошо, — вместо этого проговорил он, таща ее этюдник в гараж и бросая на заднее сиденье своей дешевой тачки, — если не побрезгуешь.
Мейбл улыбнулась.
— Ты забавный. Дед старается для тебя. А ты сам брезгуешь его подарками.
Ральф вспыхнул.
— Да я все понимаю, Мей... Но...
Она подошла ближе и положила руки ему на плечи.
— Ну и пусть смеются. Смеются только дураки и завистники. Но мы-то с тобой знаем, что это все ерунда. Дед старался, и купил то, что мог. Но ведь деньги дело такое... сегодня нет, а завтра есть.
— Или наоборот, — хмыкнул Ральф, запуская руки в ее волосы, — как у деда.
— Или наоборот, — согласилась она, потом отстранилась и полезла в машину, — поехали, Ральф, а то я опоздаю. Только не гони в любимом стиле, иначе я выйду на ходу.
Ожидая Мейбл в небольшом кафе недалеко от студии, Ральф размышлял о превратностях судьбы. Дед его, сын богатых эмигрантов из Италии, когда-то и сам был богат. Но история с каким-то итальянским бизнесом в Нью-Йорке подкосила его и лишила не только денег, жены, сына и невестки, но и желания жить и что-либо делать. Дед жил только для него, считая своим долгом вырастить внука, которого лишил родителей, и Ральф хорошо понимал это. Да, дед был иногда зол, иногда раздражителен, постоянно пил, но он делал все, чтобы Ральф ни в чем не нуждался. Остатки состояния пошли на хорошую дорогую школу. А миссис Линден...
Миссис Линден была загадкой для Ральфа.
Всю свою жизнь он был обязан миссис Линден. Обязан праздниками, которые она устраивала в честь его дня рождения, поездками на море, куда она брала его вместе с Мейбл с тех пор, как они были совсем малышами, путешествиями, и своей спортивной карьерой. Год назад, выиграв кубок Америки, Ральф неожиданно заявил миссис Линден, что больше не будет выступать. Он помнил, как удивленно раскрылись глаза пожилой леди, и как она села в кресло, стараясь не высказать ему всего того, что думала о нем.
— Ты разлюбил лошадей? — только и спросила она.
Он покачал головой.
— Нет. Но это становится профессией.
Миссис Линден вскинула брови.
— В этом есть что-то плохое?
— Если выступать дальше, то нужно бросать школу и забыть об университете, — сказал он, — нужно подписывать контракт с большим клубом... Я не хочу.
— Очень странное решение, Ральф, — миссис Линден развела руками, — но я не могу тебя заставить. Мне очень жаль, что ты отказываешься от такой возможности сделать карьеру.