Ключи от кадиллака
Шрифт:
Ральф только пожал плечами. Он не видел себя вечным всадником. Возможно, он завоюет титулы, получит деньги... и через десять лет завершит карьеру, оставшись ни с чем. Он совсем иначе видел свою жизнь. И в ней не было места конному спорту.
— Кем же ты хочешь стать? — спросила миссис Линнен.
Ральф знал ответ, но, отведя глаза, соврал:
— Я еще не думал об этом.
— Обязательно скажи, когда решишь. А пока можешь работать инструктором на конюшне. Если, конечно, захочешь.
Интересно, что-нибудь может вывести миссис Линден из себя? Он смотрел на ее красивое лицо, хоть и тронутое возрастом.
—
С тех пор он оставил тренировки. Ему казалось скучным делать то, что он и так хорошо умел. Лошади не были его страстью, он мог спокойно прожить и без них, и только привычка влекла его на конюшню. Мейбл, которая так и не достигла высот в спорте, любила ездить на лошадях в горы, и Ральф всегда готов был сопровождать ее. Они чувствовали себя первопроходцами, следуя тайными узкими тропами, и, иногда действительно казалось, что еще миг, и в соседний ствол прилетит тамагавк. Впрочем, если бы Мейбл попросила его полететь с ним на луну, он бы не раздумывая согласился.
Бросив спорт, Мейбл увлеклась рисованием. Теперь они ездили в горы, нагрузив лошадей ее этюдником и красками. Мейбл писала этюды, а Ральф лежал на траве, ожидая, когда она закончит.
— Я рада, что тебе всегда можно доверить Мейбл, — как-то сказала ему миссис Линден.
Ему можно было доверить Мейбл. Ральф не представлял свою жизнь без нее.
Глава 4
Выпускной бал запомнился Ральфу навсегда. Мейбл была в нежно-голубом платье в пол, как принцесса из сказки. Ему казалось, что она и явилась прямо из дворца Золушки. Когда она дала ему свою руку, чтобы вместе пройти в ворота и быть представленными, как пара, казалось, что он воспарит в небеса. Мейбл улыбалась. Она была из тех редких девушек, кто умел носить красивую одежду, и не стеснялся дорогих украшений. В волосах ее, завитых кольцами, была та самая диадема, что она когда-то надевала на Рождество. Ральф был уверен, что блестящие камешки в ней — отнюдь не стекло.
Несколько месяцев назад родители Мейбл и ее младшие братья переехали в другой штат. Ральф боялся, что и Мейбл уедет, оставив его одного, но Мейбл решила закончить школу там, где привыкла. Она осталась жить в большом доме миссис Линден, и теперь всегда была рядом. Их отделяли друг от друга несколько домов, и Ральф постоянно бегал к ней, то за домашними заданиями, которые делал еще в школе, то чтобы посмотреть, как она рисует, то просто так, без причины. Когда месяц назад он пригласил ее на выпускной, Мейбл только улыбнулась и сказала без всяких выкрутасов.
— Конечно я пойду с тобой, Ральф. Но при условии.
Он поднял брови. Он был готов снять луну с неба, поэтому легко согласился на то, что она просила.
— Мы выучимся танцевать вальс.
Они оказались на балу чуть ли не единственной парой, кто умел танцевать вальс. Он вел ее легко и непринужденно под Сказки Венского леса, и мир казался волшебным и ярким. Миссис Линден сияла улыбками и вспышками, стараясь запечатлеть любимую внучку и ее спутника во всех ракурсах. Дед его, конечно, не пришел, сославшись на то, что ради такого случая ему нечего надеть. Ральф был рад этому. Он немного стеснялся деда, окончательно заросшего бородой и седыми лохмами и спивающегося.
После
— Покатаемся?
Они держались за руки, пока шли по парковке. Платье Мейбл серебрилось в свете фонарей. Было очень поздно и давно пора было отвезти девушку домой, но Ральф был перевозбужден, и ему хотелось побыть с ней, такой красивой, как можно дольше.
Он сел за руль, включил мотор старого кадиллака, который одолжил у деда. Сегодня он казался более к месту, чем его дженерал моторс. Мейбл красиво смотрелась на кожаном белом сиденье, и волосы ее падали по плечам, как у настоящей принцессы.
Ральф вдавил газ.
— Потише, — шептала она, но он только прибавлял скорости, — Ральф, мы разобьемся!
Он входил в повороты серпантина так, что машину чуть ли не разворачивало, и в свете фар была видна черная бездна пустоты. Когда он заглушил мотор, Мейбл ударила его кулачком по плечу.
— Я больше с тобой никуда не поеду. Ты — сумасшедший.
Он пожал плечами.
— Но ведь скучно просто ехать, как старик.
Мейбл улыбнулась. Он так любил ее улыбку. Алмазная ее диадема сияла в редких лучах луны.
— Пошли.
Ральф вышел из машины, перешел дорогу и стал смотреть на озеро, расстилающееся далеко внизу прямо под его ногами. Луна серебрила его поверхность, отражаясь в стоячей воде серебряной дорожкой. Мейбл протянула ему руку. Рука ее была холодна и безвольна, будто поездка и правда сильно ее напугала. Ральф потянул ее за собой, и они стали спускаться в полной темноте по узкой тропинке.
Они так часто ходили здесь, что не требовалось света, чтобы знать, куда ступать. Ральф поддерживал свою спутницу, которой было неудобно идти по камням на каблуках, и то и дело давал ей руку. Мейбл не жаловалась. Она следовала за ним совершенно точно зная, что произойдет, когда они окажутся на месте.
Пещера ждала их, разинув черный зев. Ральф заполз в нее первым, нашел зажигалку, спрятанную в железной шкатулке в углу за камнями, и поджег заготовленный несколько дней назад хворост. Мейбл села рядом. Потом она поползла вглубь пещеры, путаясь в платье, и достала мешок с двумя пледами. Развернула их, и один накинула на плечи. Ральф взял второй, но ему было и так тепло, и он разложил его на каменном полу.
Когда-то они пытались выяснить, как далеко идет лаз. Они долго ползли по каменному извилистому коридору, потом встали во весь рост и шли еще какое-то время, пока не уперлись в стену. Пещера оказалась без второго выхода и без всяких тайн, поэтому они быстро потеряли к ней интерес, облюбовав ее вход, как удобное место, где можно было сидеть, смотря на открывающийся вид, и жарить сосиски на палочках.
Сейчас было темно и ужасно уютно. Мейбл сияла алмазами в свете костра, а Ральф смотрел ей в глаза. Она подтянула ноги, кутаясь в плед.
— Я люблю тебя, — сказал Ральф, и резко отвернулся, боясь отрицательного ответа.
Ее рука легла на его плечо.
— Я тоже люблю тебя. И ты это знаешь.
Он замер, чувствуя, как рука ее ласкает его шею. Дыхание сбилось. Они много раз целовались, но никогда не переходили грани. Ральф знал, что Мейбл не будет против, но мысль уложить ее в постель казалась ему кощунственной.