Ключи от кадиллака
Шрифт:
— Спасибо! — перебил он ее, и направился к двери, — я должен посоветоваться с дедом!
На улице было жарко. Он стоял на пороге пещеры, смотря на озеро. Еще вчера они сидели тут вдвоем. Мейбл была в его объятьях. Теперь же он стоит один, а она сходит с самолета прямо около Эйфелевой башни. Платье в клеточку, берет, красный шарф, книга и коричневая сумочка... как еще должна выглядеть парижанка? Он видел Мейбл в этом наряде, и она шла вдоль реки, прекрасная, как парижская весна. Шарф развевался за ней и волосы ее шевелил легкий ветерок.
Миссис Линден указала ему прямую дорогу наверх. Его же
— Что мне делать, дед? — Ральф вернулся домой, и сидел за столом с дедом.
Тот в последнее время совсем сдал. Пыхтел, когда поднимался со стула, шаркал ногами. Он ведь совсем не стар, думал Ральф, он — ровесник миссис Линден. А миссис Линден скакала на лошади не хуже Мейбл. Дед же состарился раньше времени, и теперь казался таким же старым и развалистым, как и его дом. Дед смотрел на внука, сдвинув кустистые брови.
— Эх, Джекки, — наконец заговорил он хрипло, — Джекки, кто же просит тебя всегда лезть не в свое дело?
— Что мне делать? — повторил Ральф, — если я сейчас откажусь, я сильно пожалею!
— Ты в любом случае пожалеешь, — дед стукнул рукой по столу, — в любом.
Ральф окинулся на спинку стула, которая под его весом отчаянно скрипнула.
Если он поступит в Гарвард, то скоро сможет жениться на Мейбл. Потому что богатая девчонка из Парижа никогда не посмотрит на простого солдата.
Глава 5
— Ты когда-нибудь слышала, Джекки, что благими намерениями вымощена дорога в ад?
Старик Джованни стоял перед ней не очень трезвый, но очень злой.
Джекки поднялась со стула и стояла посреди собственной кухни, куда ворвался без проса ее старый друг.
— Он знаешь что придумал? Хотел в армию записаться! Твой Ральф, лучший ученик школы! — воскликнула она.
— Ну и? — Джованни засунул руки в карманы, — захотел в армию. В котики, кстати. Его анкету приняли, так что ты сломала человеку жизнь.
— Что? — миссис Линден задохнулась от возмущения, — да я спасла его! Спасла от него же самого!
— Ты заставила его снова быть тебе должным! — зло сказал он, — заставила всю жизнь жалеть о том, что прогнулся!
— Да о чем можно жалеть, поступив в такое заведение? Это же карьера!
— Не нужна ему чужая карьера. Он хотел стать солдатом. А ты все испортила. Дура!
Джованни резко развернулся, и вышел за дверь, хлопнув ею так, что в доме задрожали окна.
Миссис Линден бросилась за ним.
— Джон! — закричала она, — Джон!
Он обернулся. Его уставшее одутловатое лицо показалось ей лицом демона.
— Иди к черту, Джекки, — сказал он хрипло, — знать тебя не хочу!
Миссис Линден замерла, сжав тонкие губы.
— Это ты иди к черту. Он давно ждет тебя, - сказала она.
Джованни Ригарди засмеялся. Засмеялся так, что у нее кровь застыла в жилах.
— Так и пойду. Я все сделал, что был должен. Больше вам меня не удержать!
Джекки молчала, смотря на лохматую сгорбленную фигуру в поношенном свитере. Когда-то невероятный красавец, Джованни Ригарди, шел, согнув плечи, и шаркая ногами, будто ему было уже лет сто... Она вдохнула. С тех пор, как Ральф уехал в Бостон, старик будто бы совсем сдал. Он бесконечно пил, и, приходя в его старый дом, Джекки занималась уборкой, выносом
Джованни было все равно, что происходит вокруг. Джекки видела его погасший взгляд. Когда-то, много лет назад, когда случилась трагедия, она, надеясь поддержать его и дать хоть какие-то цели в жизни, умоляла его выполнить свой долг и воспитать оставшегося сиротой ребенка. Джованни, даже прибывая в помутнении сознания, которое врачи безапелляционно окрестили шизофренией, понял ее. Джекки с трудом уладила дела с клиникой, убедив врача всеми возможными способами, что Джованни Ригарди может самостоятельно вести свои дела, и не нуждается в помощи. Врач выдал ей длинный рецепт. Джекки боялась, что Джон откажется от лекарств, но он неожиданно согласился принимать их, и в конце концов сумел взять себя в руки. Но, кое как придя в себя, он стал пить, хотя до этого никогда не пил и презирал тех, кто пьет. Сначала он пил мало, но постепенно это вошло в привычку, и пиво и вино стали редкими гостями на его столе, уступив место более крепким напиткам. Джекки понимала, что уговаривать его бесполезно. Джованни спивался, превращаясь из красивого уверенного в себе мужчины в старика из какой-то страшной сказки.
Родившись в богатой семье, он потерял все свое состояние. Сына его убили в перестрелке на улицах Нью-Йорка, когда тот попытался защитить семейные деньги, а невестка повесилась, узнав, что муж ее убит. Джекки содрогалась от одной мысли, что такое могло бы произойти и с ней. Как бы вела себя она, окажись на месте Джона? Она бы наверняка угодила в клинику на много лет, а выйдя, пристрастилась бы к спиртному. Смогла бы она быть хорошей бабушкой Мейбл, если бы в ее душе царил тот ад, что мелькал в глазах Джованни
— Ты украла у Ральфа судьбу! — сказал он, вдруг останавливаясь, и оборачиваясь к Джекки, — ты украла у него его жизнь и подсунула ему чужую!
Джекки молчала. Старик совсем спятил. Они некоторое время смотрели друг другу в глаза, а потом он плюнул на газон и пошаркал к своему развалившемуся дому.
Украла судьбу? Джекки тяжело дышала. Да кому нужна такая судьба? Пусть уж у Ральфа будет та, которую она смогла ему дать — пусть он будет блестящим журналистом. Она еще неоднократно поможет ему, сведет его с нужными людьми, а остальное он сделает сам своим талантом...
…
Ральфа закружила студенческая жизнь, и он достаточно быстро забыл все, что было в Денвере. Все, кроме Мейбл. Ей он писал каждый вечер. О прочитанных книгах, о своих приключениях, о том, что просто пришло в голову. В ответ получал слова поддержки и что-то о художниках. Иногда Мейбл присылала фотографии, где была запечатлена на фоне какого-нибудь исторического здания или известной картины. Он только усмехался ее увлечениям, считая их бесполезной тратой времени. Что она будет делать, когда закончит институт? Преподавать рисование в школе? Он не очень хорошо разбирался в искусстве, чтобы оценить, насколько хороши работы Мейбл, предполагая, что они мало чем отличаются от работ других студентов. Иногда она писала о выставках, о каких-то наградах, но он точно так же мало предавал им значения. Его тоже часто награждали в колледже — за лучшую статью, за хорошее знание испанского, за победы спортивной команды, за то, что он выступал в конном спорте за Гарвард, и за успехи в спортивной стрельбе, которой он недавно увлекся.