Ключи счастья. Том 1
Шрифт:
Темп ускоряется. Аккорды нарастают, ширятся. Спешат куда-то в страстном порыве… Ввысь… Вдруг крик ужаса и боли:
И видел я, как змеи вились в нем! Как много мук в сердечке молодом!.И опять покорный шепот. Нежный и робкий:
Я не сержусь… я не сержусь…Хаос взымает внезапно в потемневшей душе Мани. Она сидит
Ах, она знает одно вполне отчетливо и ясно. Его голос — это пламенный луч, который пронзил мрак. Он, как живой, коснулся ее сердца. Это золотой путь, какой месяц зажигает в реке, от одного берега к другому. Он перебросил этот мост к ее душе. И вошел в нее.
«Маня будет моею…» — говорит кто-то там, на темном дне.
И все молчит в ответ.
И ждет.
Крышка рояля хлопнула. Штейнбах встал.
Маня открывает глаза и озирается.
Все окружили рояль. Нет! Нет! Его не пустят. Еще рано. Он только раздразнил всех.
— Безбожно поднять такую массу желаний, мечты — и не удовлетворить ее! — кричит дядюшка.
И кидается к нотам. Он думает о Лике.
Одна Соня молчит.
Но как она глядит на Штейнбаха! «Почему она так глядит?… Неужели же она?… И почему я раньше…»
Болезненная тревога охватывает Маню. Соня мгновенно становится ей неприятной.
— Что-нибудь лирическое. Это именно ваш жанр, — говорит дядюшка, роется в нотах.
— Не надо! Я пою наизусть.
Несколько сильных, отрывистых аккордов в минорном тоне:
Я плакал во сне, Мне снилось, лежишь ты в могиле. Проснулся. И долго, И горькие слезы я лил.— Ах, этот Гейне! — шепчет дядюшка Соне. — Кто бы мог от еврея ждать такой утонченности души?
А рыдающие звуки льются:
Я плакал во сне. Мне снилось, ты любишь другого!О, какой вопль отчаяния? Ревности, больной и жадной… Как будто распахнулись внезапно двери в чертоги чужой души. Чертоги, объятые пожаром. И все глядят туда, потрясенные. С невольным уважением к чужому страданию.
Мгновение тишины. «Проснулся…» — звучит чуть слышно. «И долго… И жгучие слезы я лил…»
Маня стискивает руки. Выпрямившись, она озирает большими глазами все лица. Как бы бессознательно ища помощи… Нет. Все далеки от нее. Все ей чужды. Одна… И этот пламенный луч между ними, который жжет ее душу…
«Путь к счастью, — говорит темный голос со дна. — Ты его знаешь…»
Она низко опускает голову. Короткое, сильное дыхание, как тогда, перед истерикой, вырывается из груди ее.
А Штейнбах
— Ах! — глухо срывается у Мани. Она встает с безумным лицом, задыхаясь. Вдруг сильно бледнеет. И бросается из комнаты.
А вслед несутся и догоняют ее победные звуки
Проснулся… И долго, И сладкие слезы я лил…Она бежит в парк. Дальше и дальше. От этого голоса. От прошлого, которое охватило ее жгучим кольцом.
Но куда уйти от себя?
Хаос взмыл в душе. Взмыл темной, стихийной волной. И в нем утонула ее светлая, высокая любовь…
Она в беседке. Лицом вниз падает на скамью.
Боже! Спаси ее от того, что надвигается, как буря! Где спасенье? Где?
«Почему ты не едешь? — кричит она в темную даль. И со стоном протягивает руки. — Тебя нет со мной! А онтут…»
Она рыдает. От горя? От страха?
Или это счастье переполнило душу? Счастье, от которого дрожит сердце и трепещет каждая жилка тела? О, вздохнуть полной грудью! Хоть на минуту! Так давно не было радости… Она не может без нее жить! Она не хочет!
Она садится. Оглядывается в темноте.
Сколько времени прошло? Ночь… В парке ни звука.
Звали ее? Или нет? Уехал он? Или еще здесь?
О, возможно ли, чтоб он уехал? Сейчас? После всего, что он дал ей?
Она озирается. Слушает.
Все кругом дышит прошлым. Эта беседка. Эта скамья. Колдует ночь, запах травы и кустов. Эти липы слышали ее клятвы, его поцелуи… Некуда уйти… Спасенья нет…
На черном фоне неба горят огненные слова:
МАНЯ БУДЕТ МОЕЮ
Она смотрит на них. И смеется радостно.
За плетнем фыркает и глухо топочет лошадь.
Его лошадь? Значит, он простился и уехал?
И вернулся опять…
Как тогда… Вчера? Давно? Ах, не все ли равно? Он тут. Он не мог покинуть ее. Она ждет его… Как тогда… Как вчера?
Все ушло. Приснилось… Все кануло в вечность… Ее слезы… Страдания… Сейчас он войдет… Войдет Радость. Он обнимет… Кто? О! Все равно! Лишь бы упасть в бездну экстаза! В эту черную бездну, откуда звучат ей голоса, которых ослушаться нельзя.
— Наконец!!
Крикнула она это? Или только подумала?
Она дает себя обнять. Лицо ее горит под его поцелуями. Кто? Все равно! Могучими волнами врывается в душу божественная радость. Она пьянит, как вино. Она гасит сознание. Она любит того, кто несет ей эту долгожданную радость.